Градусными измерениями называют геодезические измерения длины дуги Земного меридиана для определения формы Земли и ее полярного и экваториального радиусов.
О том, что Земля имеет форму шара люди узнали в глубокой древности. Первые предположения о шарообразности земли были высказаны Пифагором около 530 лет до нашей эры.
Известно также, что еще в XI – X веках до н.э. в Китае проводились большие работы по определению размеров Земли. К сожалению, подробных сведений об этих работах не сохранилось.
Впервые в истории размеры Земли были определены греческим ученым Эратосфеном, жившем в Египте. Эратосфен измерил длину дуги земного меридиана между г. Александрия и г. Сиеной (район Ассуана) и получил длину окружности Земли, равную 39 500 км, а величину радиуса 6 320 км. Эратосфен получил весьма приближенные результаты, но вполне удовлетворительные для того времени.
В VII веке н.э. по измерениям арабских ученых окружность Земли была получена равной 40 255 км, а радиус – 6 406 км.
Сравнивая результаты определения размеров Земли, выполненные Эратосфеном и арабскими учеными, нетрудно заметить, что расхождения между ними весьма значительны. Все это объясняется прежде всего тем, что линейные измерения производились примитивными способами весьма низкой точности.
В Европе первым измерил длину дуги меридиана между Парижем и Амьеном француз Жан Фернель в 1528 году. Для этого он сконструировал специальный счетчик, который укреплялся на колесе кареты. Проехав по дороге от Парижа до Амьена, он вычислил расстояние между пунктами. В своих расчетах Фернель сильно ошибался, его данные были весьма приближенными. Он не учитывал того, что карета двигалась по извилистым дорогам, а не по прямой.
Долго ученые ломали головы над тем, как и каким образом точно измерить длину дуги меридиана, пока на помощь не пришла триангуляция.
В 1553 году математик Г. Фризий (Райнер) предложил триангуляцию. После этого все градусные измерения проводились с помощью триангуляции. Метод триангуляции открыл новую эпоху в изучении формы и размеров Земли.
Первым в Европе выполнил градусные измерения голландский ученый В. Снеллиус. Виллеброрд Снеллиус родился в голландии в г. Лейдене. День его рождения остается неизвестным, а год рождения оспаривается и поныне. Одни считают, что это был 1580 год, а другие – 1581. Отец его был профессором математики в Лейденовском университете, а некоторое время преподавал даже древнееврейский язык. В. Снеллиус учился в Лейденовском университете. После окончания университета много путешествовал по Германии, где познакомился с учеными Т. Брайсом и И. Кеплером. Для того времени В. Снеллиус был широко эрудированным ученым, в одинаковой степени знавшим математику, физику, навигационную астрономию и геодезию. В 1613 году он стал профессором Лейденовского университета. В 1615 году он приступил к работе по градусным измерениям. Здесь он впервые применил метод триангуляции в современном смысле этого слова. Работы продолжались два года и были закончены в 1617 году.
Измерения углов в треугольниках производилось металлическим квадрантом диаметром 70 см, имеющим градусные деления и снабженным диоптрами и визирной трубой. С помощью этого прибора можно было наблюдать пункты на расстоянии до 45 км. Точность измерения углов находилась в пределах 4´.
После обработки полевых измерений были получены следующие данные: длина дуги меридиана в 10 была равна 107,338 км, а длина четверти Земного меридиана – 9 660,411 км с относительной ошибкой в 3,4%.
В 1624 году вышла в свет его книга «Tirhus Batavus», учебник по судоходству с навигационными таблицами. В ней он впервые применил термин «локсодромия» – линия на поверхности шара, пересекающая меридианы под одинаковым углом (аоксодромия – линия с постоянным азимутом).
Все свои труды Снеллиус писал на латинском языке, который был в то время международным научным языком. Он перевел на латинский язык многие математические труды своих соотечественников, чем способствовал их распространению в научном мире.
Первые градусные измерения не удовлетворяли Снеллиуса – он решил повторить свою работу. Были измерены другие базисы, повышена точность измерения углов, но завершить свою работу он не смог. В. Снеллиус не дожил до глубокой старости, он умер 30 октября 1626 года в г. Лейдене в возрасте 46 лет. Начатую им работу завершил его соотечественник Мушенброк спустя сто лет.
Для современных познаний ошибка В. Снеллиуса кажется большой, но для того времени результаты были хорошими. Основная трудность в работе заключалась в том, что он пользовался короткими базисами и не имел возможности более точно измерить углы. Несмотря на низкую точность работ, его заслуги перед наукой велики и основная заслуга состоит в том, что он впервые применил метод триангуляции для градусных измерений. Его работы принесли ему мировую известность.
Летом 1669 года француз Жан Пикар измерил длину дуги меридиана между Мальвуазианой (близ Парижа) и Сурдоном (близ Амьена). Для своих измерений он использовал усовершенствованный теодолит. Новым в работах Пикара явилось то, что все свои измерения он привел к уровню моря.
По данным Пикара длина Земного радиуса была получена равной 6 371, 692 км, а величина 10 – 111,212 км.
Данными Пикара ученые пользовались почти шестьдесят лет. Астрономические и геодезические измерения Пикара имели громадное научное и практическое значение.
В 1683 году под руководством директора Парижской астрономической обсерватории Джованни Доминико Кассини были начаты измерения дуги меридиана от Дюнкерка до Коллиура. Работа затянулась на десятки лет.
В 1713 году Д. Кассини умер. Начатые им работы продолжил его сын Жак Кассини. В 1718 году, т.е. через 35 лет работы были закончены. По вычислениям Жака Кассини Земля получилась вытянутой к полюсам. Как оказалось позже, Жак Кассини ошибся в вычислениях.
Чтобы окончательно убедиться в истинных размерах Земли, в 1735 году Парижская академия наук приняла решение измерить длину дуги меридиана в разных частях Земного шара. Было решено выполнить измерения в Европе и в Америке.
В 1735 году в Перу отправилась экспедиция в составе академиков Кондамина, Бугера и Годена. Возглавлял экспедицию академик Кондамин. Работы были закончены в 1742 году. В Перу была измерена дуга меридиана длиной 350 км.
В 1736 году в Лапландию была направлена экспедиция в составе академиков Монпертюи, Клеро, Камюз, Лемонье и шведского физика Цельсия. В Лапландии удалось измерить дугу длиной в 100 км.
После обработки полевых измерений обеих экспедиций было установлено, что полярная ось Земли короче экваториальной на 25 км.
8 мая 1790 года Национальное собрание Франции приняло декрет о реформе системы мер. Одновременно было создано две комиссии. Первая комиссия, которую возглавлял математик Лагранж, рекомендовала десятичную систему мер вторая, во главе с Лапласом, рекомендовала принять за единицу длины одну сорока миллионную длины дуги Земного меридиана.
26 марта 1791 года Национальное собрание утвердило оба предложения.
Было решено измерить длину дуги Земного меридиана от Дюнкарка, расположенного на севере Франции до Барселоны (Испания). Оба города лежат на одном парижском меридиане и находятся на уровне моря. Длина дуги меридиана составляла 90 40′ .
Предстояло выполнить очень трудоемкую работу. Необходимо было отнаблюдать 115 треугольников, два базиса и определить 5 астрономических пунктов.
Руководителями этих работ были назначены академики Ж.Деламбр и Мешен. Работы были начаты 25 июня 1792 года и закончены осенью 1798 года.
По окончании всех вычислительных работ Ж. Деламбр получил новые данные о размерах Земного эллипсоида. Эти данные были приняты всеми европейскими государствами для дальнейшего использования в геодезии и картографии.
Вместе с тем была получена длина метра, равная 443 296 парижских линий и единица веса – килограмм.
Механик Ленуар изготовил платиновую линейку длиной 100 мм, шириной 35 мм и толщиной 25 мм. Этот эталон был уложен в футляр из красного дерева, обтянутый внутри красным бархатом.
22 июня 1799 года на торжественном заседании Академии наук состоялась передача эталона метра и килограмма государственному архиву Франции. С тех пор этот эталон стали называть «архивным метром». На новую систему мер Франция полностью перешла с 1-го января 1840 года.
В период с 1816 по 1855 г.г. под руководством директора Пулковской обсерватории В.Я. Струве были выполнены большие работы по градусным измерениям в России.
Была измерена длина дуги меридиана от Измаила до Хаммерфеста (север Норвегии). В литературе эта дуга получила название «дуги Струве».
Дина дуги 3000 км и по широте она имеет протяженность в 25020′ 08″.
В честь этого события в с. Ново-Некрасовка возле Измаила и в г. Хамерфесте установлены обелиски. Работы В.Я. Струве являются важным вкладом русских геодезистов в мировую науку.
> Уильям Гершель
Биография Уильяма Гершеля (1738-1781 гг.)
Краткая биография:
Место рождения : Ганновер, Брауншвейг-Люнебург, Священная Римская империя
Место смерти : Слау, Бакингемшир, Англия
– английский астроном: биография, фото, первооткрыватель планеты Уран, рефлекторный телескоп, двойные звезды, туманности, размеры Млечного Пути.
В конце XVII начале XVIII веков знания астрономии о космосе ограничивались Солнечной системой. Не было известно о том, что собой представляют звезды, как они распределены в космическом пространстве, сколько составляет расстояние между ними. Возможность более детального изучения устройства Вселенной с использованием более мощных телескопов, связывают с деятельностью, проводимой в данном направлении английским астрономом Уильямом Гершелем.
Родился Фридрих Уильям Гершель в Ганновере 15 ноября 1738 года. Его отец - военный музыкант Исаак Гершеля и мать – Анна Ильза Морицен, были родом из Моравии, которую вынуждены были оставить и переехать в Германию. В семье царила интеллектуальная атмосфера, а сам будущий ученый получил достаточно разностороннее, но не систематическое образование. Судя по «биографической записке», письмам и дневнику самого Вильгельма, воспоминаниям его сестры Каролины, Уильям Гершель был очень трудолюбивым и увлеченным человеком. Занимаясь математикой, философией и астрономией он проявлял недюжинные таланты к точным наукам. Этот незаурядный человек был одарен музыкальным талантом и в 14 лет стал играть в военном оркестре полка в Ганновере. Прослужив четыре года в ганноверском полку, он в 1757 году едет в Англию, куда ранее переехал его брат Яков.
Будучи бедным, Гершель зарабатывает в Лондоне, переписывая ноты. В 1766 году он переезжает в город Бат, где становится известным исполнителем, дирижером и педагогом по музыке и приобретает определенное положение в обществе. Музыка кажется ему слишком простым занятием, а тяга к естествознанию и самообразование влекут его к точным наукам и более глубокому познанию мира. Занимаясь изучением математических основ музыки, он постепенно переключается на математику и астрономию.
Он приобретает ряд известных книг по оптике и астрономии, а такие труды, как «Полная система оптики» Роберта Смита и «Астрономия» Джеймса Фергюсона, стали его главными настольными пособиями. Тогда же, в 1773 году он первый раз увидел звездное небо через телескоп, фокусное расстояние которого составляло 75 см. Столь малое увеличение абсолютно не удовлетворило исследователя и, купив все необходимые материалы и инструменты, он самостоятельно изготовил зеркало для телескопа.
Не смотря на значительные трудности, в том же году Уильям Гершель изготовил рефлектор, который имел фокусное расстояние больше 1,5 м. Он сам вручную выполнял шлифовку зеркал, трудясь над своим детищем до 16 часов в сутки. Специальную машину для такой обработки Гершель создал только спустя 15 лет. Работа была не только трудоемкой, но и очень опасной. Однажды при выполнении заготовки зеркала произошел взрыв в плавильной печи.
В работе ему всегда помогали брат Александр и младшая сестра Каролина. Тяжелый, самоотверженный труд был вознагражден хорошими результатами и зеркала, изготовленные из сплава олова и меди, получились качественными и позволяли увидеть круглые изображения звезд.
По словам американского астронома Ч. Уитни, семейство Гершелей за период с 1773 по 1782 полностью превратились из музыкантов в астрономов.
Свой первый обзор звездного неба Гершель провел в 1775 году. Он все еще зарабатывал себе средства на жизнь музыкой, но его страстным увлечением стали наблюдения за звездным небом. В свободное от музыкальных уроков время он изготавливал зеркала для телескопов, вечером давал концерты, а ночью снова наблюдал за звездами. Гершель предложил новый метод «звездных черепков», который позволял подсчитать количество звезд на отдельных участках неба.
Наблюдая небо ночью 13 марта 1781 года, Гершель наблюдал необычное явление. Изучая звезды, соседствующие с созвездием Близнецов, он заметил одну звезду, которая была больше всех остальных. Он визуально сравнил ее с Н Близнецов и другой небольшой звездой, расположенной в квадрате между созвездиями Возничего и Близнецов и увидел, что она действительно больше любой из них. Гершель решил, что это комета. Большой объект имел выраженный диск и отклонялся от эклиптики. Ученый сообщил о комете другим астрономам и продолжил ее наблюдение. Позже известные ученые - академик Парижской академии наук П. Лаплас и академик Петербургской академии наук Д.И. Лексель,- вычислили орбиту этого объекта и доказали, что Вильгельм Гершель открыл новую планету, которая расположена за Сатурном. Эту планету назвали Уран, она была в 60 раз больше Земли и удалена на расстояние 3 млрд. км. от Солнца. Открытие новой планеты принесло Гершелю известность и славу. Это была самая первая планета, которую удалось обнаружить ученым.
Уже через девять месяцев после обнаружения планеты Уран, 7 декабря 1781 года, Уильяма Гершеля избирают членом королевского астрономического общества Лондона, он получил докторскую степень Оксфордского университета и золотую медаль Лондонского королевского общества. Был избран почетным членом Петербургской академии в 1789 году.
Это событие положило начало его карьере. Король Георг III, который сам проявлял интерес к астрономии, дал ему в 1782 году должность королевского астронома с доходом 200 фунтов в год. Король выделил средства для строительства обсерватории в городке Слоу, около Виндзора. С присущей ему увлеченностью Гершель приступил к астрономическим наблюдениям. Биограф ученого, Араго, писал, что тот покидал свою обсерваторию только лишь для того, чтобы доложить королевскому обществу о результатах своей самоотверженной деятельности.
Много времени Гершель уделяет усовершенствованию конструкций телескопов. Он убрал из привычной конструкции второе малое зеркало, что значительно улучшило яркость получаемого изображения. Свои работы он вел в направлении увеличения диаметра зеркал. В 1789 году был собран гигантский телескоп, который имел трубу 12 метров длиной, а диаметр зеркала составил 122 см. Возможности этого телескопа были превзойдены только в 1845 году, когда астроном из Ирландии Парсонс создал еще больший аппарат, длина которого достигала 18 метров, а диаметр зеркала – 183 см.
Возможности нового телескопа позволили Гершелю совершить открытие двух спутников планеты Сатурн и двух спутников Урана. Вильгельму Гершелю принадлежит заслуга в открытии сразу нескольких новых небесных тел, но его самые выдающиеся открытия состоят не только в этом.
Еще до исследований Гершеля было известно о существовании десятков двойных звезд. Их считали случайным сближением звезд, и не было сведений об их распространенности на просторах Вселенной. Исследуя различные участки звездного пространства, Гершель открыл более 400 таких объектов. Он провел исследования по измерению расстояния между ними, изучил видимый блеск и цвет звезд. Некоторые звезды, которые ранее считались двойными, оказались состоящими из трех или четырех объектов. На основании проведенных наблюдений ученый сделал вывод, что двойные и кратные звезды представляют из себя систему из физически связанных друг с другом звезд, которые вращаются вокруг единого центра тяжести в полном соответствии с законом всемирного тяготения.
Впервые в истории астрономии, Уильям Гершель занимался систематическим наблюдениям за двойными звездами. Еще с древних веков человечеству были известны две туманности – туманность в созвездии Ориона и в созвездии Андромеды, которые можно было увидеть без специальной оптики. В XVIII веке при помощи мощных телескопов было открыто множество новых туманностей. Философ Кант и астроном Ламберт считали туманности звездными системами, подобными Млечному Пути, но удаленными от Земли на огромные расстояния, из-за которых отдельные звезды различить не возможно.
Использую мощности своих постоянно совершенствующихся телескопов, Гершель открывал и изучал все новые туманности. Составленный им и выпущенный в 1786 году каталог описывал около 2500 таких объектов. Он не только искал новые туманности, но и изучал их природу. Благодаря мощным телескопам стало понятно, что туманность – это скопление отдельных звезд, значительно удаленных от нашей солнечной системы. Иногда туманность оказывалась единичной планетой, окруженной кольцом из тумана. Другие туманности не удалось разделить на отдельные звезды, даже используя телескоп с 122-сантиметровым зеркалом.
Первоначально Гершель считал, что все туманности и есть скопления отдельных звезд, а те, которые невозможно рассмотреть, расположены очень далеко и разложатся на отдельные звезды при использовании более мощного телескопа. Но он допускал, что отдельные из существующих туманностей, могут быть самостоятельными звездными системами, расположенными за пределами Млечного пути. Исследование туманностей показали их сложность и многообразие.
Неутомимо продолжая свои наблюдения, Уильям Гершель пришел к заключению, что некоторые из туманностей невозможно разложить на отдельные звезды, потому что они состоят из более разреженного вещества, которое он называл светящейся жидкостью.
Ученый сделал вывод, что во вселенной широко распространены звезды и туманное вещество. Была интересна роль этого вещества и его участие в образовании звезд. Гипотеза об образовании звездных систем из рассеянного в космосе вещества была выдвинута в 1755 году. Вильгельм Гершель высказал оригинальную гипотезу, что туманности, которые не разлагаются на отдельные звезды и есть первоначальная стадия процесса образования звезды. Туманность постепенно уплотняется и образует либо одиночную звезду, первоначально окруженную туманной оболочкой, либо скопление нескольких звезд.
Кант предполагал, что все звезды, составляющие Млечный Путь образовались в одно время, а Гершель первым высказал мысль о том, что звезды могут иметь различный возраст, их образование имеет непрерывный характер и продолжается в настоящее время.
Такая идея не нашла поддержки и понимания, и представление о единовременном образовании всех звезд долгое время преобладало в науке. И только во второй половине прошлого века в результате достижений астрономии, особенно работ советских ученых, было доказано различие в возрасте звезд. Было изучено множество звезд, возраст которых составлял от нескольких миллионов до миллиардов лет. Современная наука в общих закономерностях подтвердила гипотезы и предположения Гершеля о природе туманностей. Было установлено, что в нашей галактике и других галактиках широко распространены газовые и пылевые туманности. Природа этих образований оказалась гораздо сложнее, чем мог предполагать ученый.
Он правильно полагал, как Кант и Ламберт, что отдельные туманности являются системами звезд и расположены слишком далеко, но со временем можно будет увидеть их отдельные звезды при помощи более совершенных приборов.
В XVIII веке было выявлено, что многие звезды движутся. При помощи расчетов Гершель смог доказать движение солнечной системы в направлении созвездия Геркулеса.
Основной своей целью он считал изучение строения системы Млечный путь, определение ее размеров и формы. Деятельность в этом направлении он вел на протяжении нескольких десятков лет. Он не знал размеров звезд, расстояний между ними, из расположения, но предположил, что все звезды имеют примерно одинаковую светимость, расположены равномерно и расстояния между ними примерно равно, а к центру этой системы расположено солнце. При помощи своего гигантского телескопа он производил расчеты количества звезд на отдельном участке неба и таким образом пытался определить, насколько далеко и в каком направлении простирается галактика Млечный Путь. Ему было не известно явление поглощения света в космическом пространстве, и он считал, что гигантский телескоп позволит увидеть самые дальние звезды нашей галактики.
Сегодня известно, что звезды имеют разную светимость и распределяются в пространстве неравномерно. А размеры Галактики не дают возможности увидеть ее границы даже в гигантский телескоп. Поэтому Гершель не смог правильно определить форму, размеры Галактики и положение Солнца в ней. Высчитанные им размеры Млечного пути оказались значительно занижены.
Наряду с этим он занимался и другими исследованиями в области астрономии. Гершель смог разгадать природу излучения солнца и определил, что в его составе есть тепловые, световые и химические, невидимые глазом, лучи. Этим он предугадал открытие инфракрасного и ультрафиолетового излучения, выходящего за пределы солнечного спектра.
Начиная свою работу в области астрономии, как любитель, он отдавал своему увлечению все свободное время. Источником финансовых средств для него на протяжении долгого времени оставалась музыкальная деятельность. Только к старости Гершель получил достаточные финансовые возможности для проведения своих научных изысканий.
Этот человек являл в себе сочетание прекрасных человеческих качеств и талант настоящего ученого. Гершель был терпеливым и последовательным наблюдателем, целеустремленным и неутомимым исследователем, глубоким мыслителем. На самом пике своей известности он все равно оставался для окружающих простым, душевным и обаятельным человеком, что свидетельствует о его благородной и глубокой натуре.
Свой научный азарт и увлеченность исследовательской деятельностью он смог передать своим близким и родным людям. Огромную помощь в научных изысканиях оказала его сестра Каролина, которая с его помощью изучила астрономию и математику, обработала научные наблюдения брата, подготовила для опубликования каталоги туманностей и звездных скоплений, которые он открыл и описал. Проводя самостоятельные исследования, Каролина открыла 8 комет и 14 новых туманностей. Она была признана астрономами Англии и Европы, и избрана почетным членом королевского астрономического общества в Лондоне и Ирландской королевской академии. Каролина была первой женщиной, занимающейся исследованиями и удостоенной такими званиями.
6 июня 2012 года — день редчайшего явления: прохождения Венеры на фоне Солнца. 250 лет назад благодаря подобному событию астрономы впервые надежно определили расстояние от Земли до Солнца. С ним же связана история самой длительной астрономической экспедиции
 1. Астроном Парижской обсерватории Гийом Лежантиль отправился в 1760 году в Индию, чтобы наблюдать прохождение Венеры на фоне Солнца
|
Идею использовать прохождение Венеры на фоне Солнца для измерения расстояния до этого светила первым высказал в 1663 году шотландский математик Джеймс Грегори, а практический метод разработал три десятилетия спустя английский астроном Эдмунд Галлей. Он указал, что требуется зафиксировать время появления Венеры на фоне диска Солнца и время ее ухода с диска. Для повышения точности результатов пункты наблюдений должны отстоять по широте как можно дальше друг от друга. Галлей назвал несколько наиболее подходящих мест, в том числе город Пондишери (ныне Пудучерри) на юго-востоке Индии. В 1722 году французский астроном и картограф Жозеф Никола Делиль упростил метод Галлея — теперь достаточно было определить время только одного из указанных событий, однако требовалось очень точно знать долготу каждого пункта наблюдений.
По инициативе Делиля Парижская академия наук разработала программу международных наблюдений прохождения Венеры в 1761 году. Старейший из французских астрономов составил детальную карту видимости прохождения планеты и разослал письма европейским коллегам, призывая их участвовать в наблюдениях. На предложение Делиля в 1761 году откликнулись 120 ученых, а еще через восемь лет — 150. Наблюдения проводились во всех частях света. Благодаря этому первому опыту широкого международного научного сотрудничества расстояние до Солнца удалось определить с довольно высокой точностью: оно отличалось от принятого сегодня значения примерно на 2%.
От Сибири до Австралии
Прохождения Венеры по диску Солнца случаются крайне редко — четырежды в течение каждых 243 лет: два раза с промежутком в 8 лет, а затем перерыв на 105,5 лет, потом опять два прохождения через 8 лет и перерыв на 121,5 года. После этого весь цикл повторяется. Каждый раз перемещение Венеры на фоне Солнца длится чуть более шести часов. 6 июня 2012 года это астрономическое явление лучше всего полностью наблюдать в Сибири, на Аляске, в Тихом океане, на востоке Азии и в Австралии примерно с 2 часов ночи до 9 часов утра по московскому времени. А частично — сразу после восхода Солнца (Венера уже будет находиться на его фоне) в европейской части России, Казахстане, Средней и Южной Азии, Европе и Восточной Африке. Следующее прохождение состоится лишь в 2117 году. Чтобы не повредить зрение, наблюдать следует только через очень темный светофильтр — им может служить закопченное на свечке стекло. Другой вариант — смотреть на расположенный наклонно бумажный экран, закрепив на расстоянии перед ним лист картона, в котором проколото небольшое отверстие. Проходящий через отверстие свет даст на бумаге изображение Солнца с медленно движущейся на его фоне Венерой (в виде темной точки).
Долгий путь до Пондишери
Из Франции в дальние страны по указу Людовика XV наблюдать за Венерой отправились три экспедиции: аббат Шапп д’Отерош — в Сибирь, в Тобольск, аббат Пингре — на остров Родригес в Индийском океане, а Гийом Лежантиль — в Пондишери, столицу французских владений в Индии. Для последнего это путешествие неожиданным образом затянулось на 11 лет.
Гийом Жозеф Гиацинт Жан-Батист Лежантиль де ла Галезьер родился 12 сентября 1725 года в нормандском городе Кутанс. Его отец, небогатый дворянин, отправил сына в Париж получать богословское образование, и тот даже стал аббатом, но под влиянием лекций профессора Делиля увлекся астрономией и в 1753 году был принят на работу в обсерваторию Академии наук. В Индию 34-летний Гийом Лежантиль отплыл 26 марта 1760 года из порта Лорьян на западе страны на только что построенном трехмачтовом торговом судне «Беррье», принадлежавшем Французской Ост-Индской компании. Лежантиль планировал добраться на нем до острова Иль-де-Франс (ныне Маврикий), через который проходили пути из Европы в Индию и Китай.
Путешествие с первых дней оказалось небезопасным. Семилетняя война (1756-1763), охватившая почти весь мир, была в самом разгаре. Англия и Франция враждовали, и потому капитан «Беррье» менял курс, едва увидев врага на горизонте. Обойдя с юга Африку, судно достигло Иль-де-Франс 10 июля, затратив на переход три с половиной месяца. А через два дня с кораблем, прибывшим из Индии, пришло известие о начавшейся там войне. Покинуть остров Лежантиль смог только 11 марта 1761 года на борту фрегата «Сильфида», срочно направленного из Франции на помощь Пондишери, осада которого английскими войсками длилась с осени предыдущего года. На Иль-де-Франс еще не знали, что в январе, после четырех месяцев осады, город капитулировал, а его цитадель англичане буквально сровняли с землей. Лежантиль вряд ли полагал, что окончательно проститься с Иль-де-Франс он сможет лишь 10 лет спустя, а до этого ему предстоит еще не раз вернуться сюда.
Модель экзопланеты
Наблюдения за прохождением Венеры, выполненные в XVIII и XIX веках, позволили астрономам довольно точно определить расстояние от Земли до Солнца и понять масштабы Солнечной системы. Но в XXI веке это астрономическое явление вроде бы потеряло то особое значение, которое ему придавалось в прошлом. Однако в 2012 году астрономы решили воспользоваться уникальной возможностью, чтобы смоделировать ситуацию с поиском атмосфер у экзопланет, расположенных близ иных звезд. Для этого прохождение Венеры на фоне Солнца будет рассматриваться как аналог прохождения экзопланеты на фоне своей звезды. Особое внимание уделят взаимодействию солнечного света с атмосферой Венеры, по мере того как планета будет постепенно заслонять край Солнца. К наблюдениям подключат даже космический телескоп «Хаббл», хотя он никогда не смотрит на Солнце (яркий свет может повредить его). «Хаббл» направят на Луну и будут фиксировать малейшее изменение ее яркости, вызываемое тем, что Венера закроет небольшую часть Солнца и на Луну упадет меньше солнечного света. Примерно так ищут планеты у других звезд, регистрируя небольшое падение яркости звезды, когда планета проходит на ее фоне.
Сойти на берег невозможно
Постоянный встречный муссон, дувший с северо-востока, вынудил «Сильфиду» сделать большой крюк — пройти вдоль восточного побережья Африки, мимо острова Сокотра и пересечь Аравийский залив. Наконец 24 мая судно подошло к юго-западному побережью полуострова Индостан близ Маэ. С индийской лодки капитану сообщили, что этим городом, также как и Пондишери, теперь владеют англичане. Корабль поднял для маскировки португальский флаг и отправился вдоль побережья Индии к югу. Лежантиль еще надеялся, что слухи о падении столицы французских колониальных владений окажутся ложными и у него появится возможность добраться до пункта наблюдений. Но 29 мая «Сильфида» сделала остановку у голландского форта Галле на юге Цейлона, и печальная новость подтвердилась. Капитан решил вернуться на Иль-де-Франс.
Наблюдения за прохождением Венеры 6 июня 1761 года французскому астроному пришлось проводить прямо с палубы корабля посреди Индийского океана немного южнее экватора, в районе с примерными координатами 5° 45" ю. ш., 87° 15" в. д. от меридиана Парижа, который тогда использовался французскими астрономами как начало отсчета долготы (ныне это соответствует 89° 35" в. д. от Гринвича). В телескоп Венера выглядела маленьким черным кружком размером в 30 раз меньше, чем Солнце, на ярком фоне которого она перемещалась. Лежантиль зафиксировал время вхождения планеты на диск Солнца и схождения с него, но вот определить координаты места наблюдения с высокой точностью не мог, поскольку корабль постоянно перемещался. Кроме того, маятниковые часы, которыми пользовался астроном для определения долготы, в условиях морской качки были ненадежны. Из-за этого полученные результаты оказались бесполезными для расчета расстояния до Солнца. 23 июня «Сильфида» вернулась на Иль-де-Франс, и Лежантиль вновь оказался на острове, с которым попрощался три с половиной месяца назад.
Годы странствий
Ученому вовсе не хотелось, чтобы после стольких усилий и испытаний его экспедиция завершилась так бесславно. К счастью, оставался еще шанс — следующее прохождение Венеры в 1769 году. Поэтому Лежантиль решил отложить возвращение в Париж и потратить восемь лет на исследования природы ближайших островов. С 1761 по 1765 год он совершил три плавания на Мадагаскар, где базой ему послужила крепость Форт-Дофин (ныне Тауланару), составил точные карты восточного побережья этого острова, собрал сведения по этнографии и изучил направления ветров, приливы и отливы, флору и фауну. Местная кухня полюбилась ученому разнобразием блюд из птицы, мяса, рыбы, овощей и фруктов. Ведь на Иль-де-Франс, где он жил в перерывах между плаваниями, еду готовили в основном из морских черепах, которых тысячами доставляли туда с соседнего островка Родригес для снабжения военных кораблей. Не надеясь попасть в Пондишери, Лежантиль вычислил, что при прохождении Венеры в 1769 году самые полные данные можно будет получить из районов восточнее Индии. Он решает отправиться на Марианские острова в Тихом океане, владение союзной французам Испании. Добираться туда нужно было через Филиппины.
1 мая 1766 года Лежантиль покидает Иль-де-Франс на испанском корабле «Эль Буэн Консехо», полагая, что теперь он навсегда расстается с этим островом (ученый планировал вернуться на родину через Мексику, минуя сначала Тихий, а затем Атлантический океан, чтобы совершить редкое в ту пору кругосветное путешествие). С такой мечтой француз прибыл 10 августа в столицу Филиппин, где по просьбе доставившего его испанского капитана занялся точным определением широты и долготы Манилы. Наблюдения и расчеты заняли несколько дней. За это время небольшое судно, на котором астроном планировал добраться до Марианских островов, покинуло порт. Впрочем, при выходе из пролива в открытый океан оно затонуло, и не всем пассажирам удалось спастись. Так что на этот раз Лежантилю повезло: ведь даже если бы он выжил при крушении, то все его научные дневники были бы утрачены.
Видимо, посчитав подобную ситуацию знаком судьбы, ученый решил, что три года, остающиеся до прохождения Венеры, лучше провести в Маниле. Кроме того, здесь он нашел поддержку в лице увлекавшегося астрономией дона Эстевана Мело, священника кафедрального собора, и дона Андреса Рохо, племянника и секретаря архиепископа.
Несколько месяцев Лежантиль тщательно измеряет координаты своей обсерватории, следит за погодой и изучает природу Филиппин. Он в восторге от страны, называет ее лучшей в Азии, а местные апельсины — самыми вкусными, «против которых португальские — ничто». Но обнаружив, что число облачных дней в Маниле велико, астроном решает все-таки перебраться в уже освобожденный от англичан Пондишери. Окончательно подтолкнул его к отъезду конфликт с испанским губернатором Филиппин, который не поверил рекомендательным письмам из Парижа и, возможно, заподозрил француза в шпионаже.
Лежантиль отправился из Манилы 5 февраля 1768 года на португальском паруснике «Сан Антонио». Судно зафрахтовали армянские купцы, жившие по соседству с Пондишери — в Мадрасе (ныне Ченнаи). Они везли выручку — сундуки, полные серебряных пиастров, — и зашли в Манилу по пути из Макао домой. Этот рейс тоже не обошелся без приключений. Когда корабль шел по узкому, весьма опасному для мореплавателей Малаккскому проливу, штурман внезапно повздорил с капитаном и заперся в каюте, предоставив судно воле ветра. С большим трудом, не без помощи угроз, Лежантилю и купцам удалось уговорить его вернуться к своим обязанностям.
На развалинах цитадели
27 марта 1768 года, спустя ровно восемь лет после отплытия из Франции, Лежантиль наконец добрался до Пондишери. В честь долгожданного гостя генерал-губернатор Французской Индии граф Жан Ло де Лористон устроил роскошный званный обед в загородной резиденции. И уже на следующий день было выбрано место для устройства обсерватории — руины губернаторского дворца Радж Нивас. Над уцелевшей частью мощной стены возвели каменное здание, где Лежантиль и работал, и жил.
В общей сложности ученый провел в Индии почти два года. Здесь он продолжил наблюдения за характерными для этого района ветрами — муссонами, начатые еще на Иль-де-Франс и продолженные на Мадагаскаре и Филиппинах, и в итоге составил важную для парусной навигации карту сезонных ветров в Индийском океане. Ученый собрал и этнографические сведения об основном народе Южной Индии — тамилах, почти неизвестных в то время в Европе.
Кроме того, Лежантиль успел хорошо познакомиться с индийской астрономией. Жрец-брахман, предвычислявший лунные и солнечные затмения, обучил его своему методу, который оказался, по словам ученого, «весьма простым и быстрым». На глазах изумленного француза за 45 минут брахман произвел расчет лунного затмения, не делая записей, а лишь перемещая по столу ракушки каури, словно костяшки на счётах. На момент прибытия Лежантиля в Пондишери до прохождения Венеры (которое можно было бы наблюдать здесь 4 июня 1769 года с 5 часов 20 минут утра) оставалось больше года. Однако ученому предстояло еще определить точные координаты обсерватории, а также испытать новый телескоп, неожиданно присланный в подарок неким англичанином из Мадраса.
Погода благоприятствовала наблюдениям. Весь май и начало июня небо над Пондишери по утрам было ясным. Да и вечером накануне события Лежантиль с губернатором наблюдали спутники Юпитера. Но, проснувшись посреди ночи, астроном с ужасом обнаружил, что все небо затянуто облаками. Несмотря на царивший штиль, у него еще оставалась слабая надежда, что к утру ветер их разгонит. Однако поднявшийся в 5 часов слабый ветерок не изменил ситуацию. Тучи полностью развеялись лишь спустя два часа после завершения долгожданного события, в 9 утра, и с этого момента Солнце, словно в насмешку, сияло весь день. После подобной неудачи Лежантиль две недели пребывал в таком унынии, что не мог даже вести дневник: перо буквально падало из рук. Позднее он записал: «Я преодолел более десяти тысяч лье, но похоже, что я пересек столь обширные морские пространства, отправив себя в изгнание с родины, лишь для того, чтобы увидеть злосчастное облако, заслонившее Солнце именно в момент моих наблюдений и лишившее меня того, к чему я всеми силами стремился». Горесть усугубило письмо из Манилы — дон Эстеван Мело сообщил результаты своих наблюдений, выполненных при отличной видимости.
Научный роман
В ходе затянувшейся более чем на 11 лет экспедиции Гийом Лежантиль дважды не смог выполнить свою главную задачу — провести полноценные наблюдения прохождения Венеры на фоне Солнца, зато получил обширные научные данные об Индии, Филиппинах и островах Индийского океана. Суммарная длительность его морских рейсов — почти два года. Ученый составил подробные карты и определил точные координаты многих пунктов, собрал сведения по географии, ботанике, зоологии, этнографии. Через восемь лет после возвращения на родину Лежантиль опубликовал результаты своего труда — два тома объемом 1600 страниц — «Путешествие по Индийским морям, предпринятое по указу короля в связи с прохождением Венеры по диску Солнца 6 июня 1761 и 3 того же месяца 1769 мсье Лежантилем из Королевской академии наук» (дата 3 июня соответствует моменту начала прохождения по времени Европы, а в Индии уже было 4 июня). Благодаря этому сочинению европейцы впервые получили научные сведения о странах Индийского океана. Книгу встретили восторженно и читали как авантюрный роман. Ее факсимильные переиздания пользуются успехом до сих пор.
Остров невезения
Сразу покинуть Пондишери Лежантиль не смог: его силы были подорваны отчаянием и болезнями — дизентерией и тропической лихорадкой. Только 16 апреля 1770 года ученый вновь увидел Иль-де-Франс, где из-за изнуряющей болезни ему пришлось ждать следующего судна. Три месяца спустя на остров прибыл французский корабль «Эндьен». Лежантиль погрузил на него восемь ящиков с коллекциями и с нетерпением ждал отплытия, зная, что осенью начнутся ураганы. Но «Эндьен» взял курс на Францию лишь через четыре месяца, 19 ноября 1770 года. На этот раз Лежантиль не сомневался, что окончательно прощается с островом. Однако буквально пару недель спустя, 3 декабря, при стоянке у Иль-де-Бурбон (ныне Реюньон) судно попало в сильнейший ураган и потеряло руль, бушприт и две из трех мачт. Паруса порвались, в бортах и на палубе были пробоины. Для ремонта пришлось возвращаться на Иль-де-Франс. Путь в 220 км, на который обычно хватало и одного дня, занял почти месяц. Лишь 1 января 1771 года истерзанное судно подошло к острову, вызвав, по словам ученого, «величайшее удивление его жителей, которые менее всего ожидали увидеть нас снова».
Между тем у Лежантиля был повод спешить с возвращением во Францию: еще в Пондишери он узнал, что родственники в Нормандии распространили слух о его смерти и решили поделить имущество. Однако на пути ученого возникло неожиданное препятствие. Из-за личной неприязни новый комиссар Иль-де-Франс запретил капитану французского судна «Дюк де Дюрас», которое шло из Китая на родину, взять Лежантиля на борт. Ученый потом вспоминал, что это был единственный неприятный эпизод, с которым он встретился во французских колониях за все время путешествий: «Я изведал со стороны администрации острова те же трудности, с которыми четыре года назад столкнулся в Маниле. А ведь при предыдущем комиссаре острова мне предоставлялись все имеющиеся возможности».
Но Лежантилю повезло — уже 7 марта 1771 года на остров прибыл испанский военный корабль «Астрея». Его капитан, с которым ученый познакомился еще в Маниле, сказал, что будет рад доставить его в Европу. Однако за проезд на иностранном судне следовало заплатить. И хотя астроном, путешествовавший за счет государства, опасался обвинений в излишней трате казенных денег, выбора у него в сложившейся ситуации не было. Восемь ящиков с коллекциями кораллов, редких раковин и других диковинок «индийских морей» пришлось оставить на острове, с тем чтобы их доставили на французском судне. К сожалению, это собрание так никогда и не прибыло во Францию, несмотря на поиски, предпринятые впоследствии.
Заранее погрузив свои вещи на борт «Астреи», Лежантиль каждое утро с нетерпением ждал обещанного капитаном сигнала об отплытии. Наконец 30 марта в 10 утра прозвучал пушечный выстрел, и он поспешил на корабль, чтобы на этот раз покинуть Иль-де-Франс уже навсегда. Лишь к началу мая «Астрея» с трудом обогнула юг Африки, попав у мыса Доброй Надежды в череду штормов, с которыми боролась две недели. «В бушующем океане я беспокоился, что придется вновь увидеть Иль-де-Франс, остров, весьма полюбившийся мне, но вид которого стал невыносимым из-за недавно пережитых там неудач. Однако капитан заверил меня, что повернет назад лишь в самом крайнем случае», — вспоминал впоследствии Лежантиль.
Странный подарок
В июне 1771 года, вскоре после перехода через экватор в Северное полушарие, 26-пушечный испанский корабль «Астрея», на котором Лежантиль возвращался в Европу, повстречал в Атлантике английское судно. Испанцы, долго пробывшие в плавании, не исключали того, что Британия вновь их военный противник. Поэтому они приказали судну остановиться, а его капитану, которого решили арестовать, прибыть на «Астрею». Однако британец смог убедить бывших противников, что нового военного конфликта удалось избежать, а в подтверждение своих слов предъявил последние выпуски «Лондон газетт». Добрую весть капитан «Астреи» предложил отметить совместной пирушкой, выставив на стол несколько видов испанских вин, безе с кремом, бисквитное печенье и другие сладости. Вернувшись на свой корабль, британец отправил ответный подарок: мешок картошки и «пропорциональное количество» сливочного масла, что вызвало некоторое недоумение французского ученого. Лежантиль отметил, что «в море любое угощение в радость, и эта необычная для нас пища доставила большое удовольствие». В те времена во Франции картофель еще не получил признания. Лишь в следующем, 1772 году, Парижский медицинский факультет объявил картофель съедобным.
Вернувшись во Францию, Лежантиль сразу поехал в свой родной Кутанс, чтобы привести в порядок дела в имении, пошатнувшиеся из-за нерадивости управляющего. Жители города радушно приветствовали земляка
«Прошу признать меня живым»
1 августа 1771 года, после четырехмесячного плавания, «Астрея» прибыла наконец в столицу испанской морской торговли — порт Кадис. Здесь путешественник перегружает свои инструменты, книги и вещи на французское судно, идущее в Гавр, но научные записи и дневники оставляет при себе. Пережидая жаркий сезон, Лежантиль задержался в Кадисе почти на месяц. Его приютил известный астроном, морской офицер Антонио де Ульоа, основатель первой испанской астрономической обсерватории. Он же ссудил коллегу испанскими деньгами, когда выяснилось, что расплачиваться французскими здесь невозможно — везде требовали серебряные пиастры. 31 августа на конной повозке Лежантиль выехал из Кадиса в Мадрид. Поездка по Испании заняла больше месяца. Утром 8 октября 1771 года Лежантиль преодолел горный перевал в Пиренеях и оказался на родине. В дневнике он записал: «Я наконец ступил на землю Франции, где не был 11 лет 6 месяцев и 13 дней».
Радость возвращения омрачил ряд неприятностей. Из-за долгого отсутствия вестей Академия наук перевела Лежантиля в разряд ветеранов, а его должность занял другой человек. Жена, посчитав слухи о смерти супруга правдивыми, вновь вышла замуж. Поверенный в делах, которого Лежантиль до отъезда в Индию нанял заботиться о своем имении, потребовал увеличения оплаты, несмотря на то, что не смог объяснить куда была израсходована большая сумма из хозяйских средств. Родственники жаждали распродать имущество и поделить деньги. Прежде всего, чтобы развеять слухи и привести в порядок дела, Лежантиль отправился в Нормандию. Жители города Кутанс с интересом смотрели на «ожившего» земляка. Оспорить требование поверенного ему удалось, но вот выиграть суд — нет. Он не только не получил назад пропавшие деньги, но еще вынужден был оплатить судебные издержки.
Дела в Париже складывались лучше. 28 февраля 1772 года король восстановил ученого в Академии наук. А два года спустя в возрасте 48 лет Лежантиль женился во второй раз, посватавшись к дальней родственнице из Нормандии — юной мадемуазель Мари Потье, наследнице богатого состояния. В Париже семья поселилась в здании обсерватории, где ученый вновь стал работать, обретя спокойствие и семейное счастье. В архиве сохранился забавный документ: мадам Лежантиль получила замечание от администрации за то, что сушила в саду под окнами обсерватории пеленки своей дочери.
После публикации книги о путешествии Лежантиль указом короля был назначен в 1782 году одним из трех академиков по разряду астрономии Парижской академии наук.
События начавшейся в 1789 году Французской революции — восстания, погромы помещичьих усадеб, отмена дворянских титулов — коснулись и академика-астронома, который был потомственным сеньором малюсенького, с населением в несколько сот человек, городка Галезьер по соседству с его родным Кутансом. Но гораздо большее впечатление на него произвело свержение монархии в сентябре 1792 года. Отличавшийся хорошим здоровьем Лежантиль вскоре серьезно заболел и 22 октября умер у себя дома в возрасте 67 лет. Из-за суровости революционного времени речей над его могилой не произносили, а некролог появился лишь спустя 18 лет, уже при Наполеоне. Место астронома в Академии осталось незанятым, да и сама она в 1793 году была упразднена Национальным конвентом. Проживи Лежантиль немного дольше, он вполне мог завершить свой путь не столь мирно: через год после его смерти началась так называемая эпоха террора — его жертвами стали многие «враги революции», включая 10 из 48 академиков, среди которых был и директор Парижской академии наук, знаменитый химик Антуан Лавуазье.
Земля — Солнце
Несмотря на неудачу миссии Лежантиля, Парижской академии наук удалось добиться успеха в реализации своего проекта. Наблюдения за прохождением Венеры, выполненные многими учеными в различных точках Земли, были сведены воедино и обработаны. Трудоемкие вычисления расстояния от Земли до Солнца завершил в 1771 году ученик Делиля, французский астроном Жером Лаланд. Полученная им величина — около 12 000 диаметров Земли — превышает современную всего на 2%. Аналогичный результат («11 964 поперешниковъ земныхъ») был получен и в Петербурге. Расчеты под руководством академика Леонарда Эйлера выполнили по результатам наблюдений, проведенных в 1769 году из восьми пунктов в России (Петербург, три точки на Кольском полуострове, Гурьев, Оренбург, Орск и Якутск). Английские астрономы получили результат, близкий по значению. Сейчас среднее расстояние между центрами Земли и Солнца (его называют астрономической единицей) принимается равным 149 597 870,7 км. Это в 11 740 раз больше диаметра Земли и в 107 раз больше диаметра Солнца.
1789 год.
В 1789 году выходит "Traite de chimie", первый учебник современной химии - явление в своем роде единственное в истории наук: весь учебник составлен по работам самого автора. Состав атмосферы, теория горения, образование окислов, кислот и солей, анализ и синтез воды, строение органических тел, органический анализ - все это представляет краткий свод мемуаров Лавуазье. Точное представление о простых телах, основной закон химии, превративший всякую химическую проблему в алгебраическое уравнение, метод количественного исследования установлены им же. Иллюстрации к изданию были изготовлены лично Марией Лавуазье - ученицей знаменитого художника Луи Давида. Это был первый курс химии, из которого флогистон как химический агент был исключен.
„Предпринимая настоящий труд, я не имел иной цели, как развить подробнее доклад, сделанный мною на публичном заседании Академии Наук в апреле 1787 года «О необходимости преобразовать и усовершенствовать химическую номенклатуру»,- говорит Лавуазье в предисловии.
В ночь с 12 на 13 июля 1789 года встревоженные управители порохов и селитр Лавуазье и Клуа тайно отправили из Арсенала часть запасов пороха в самое, по их мнению, надежное убежище - Бастилию.
В ту же самую ночь откупщики получили потрясающую весть: неизвестными лицами были подожжены конторы Генерального откупа у всех застав, от Сент-Антуанского предместья вплоть до предместья Сент-Оноре. К утру конторы выгорели дотла, и товары стали проходить в Париж беспошлинно.
В августе 1789 года прошел слух, что управляющие арсеналом увозят порох из Парижа, чтобы продать его врагам Франции. Толпа окружила арсенал, требуя ареста Лавуазье и Лефоше, его товарища. Они были схвачены и отведены в Hotel de Ville. Тут Лавуазье без труда доказал ложность обвинения, и городское управление решило освободить его. Но толпа не унялась, наводнила ратушу, хотела убить маркиза Ласалля, подписавшего приказ об освобождении управляющих. Маркиз спрятался, а Лафайет с трудом уговорил толпу.
Первый период революции, период реформ, прошел сравнительно спокойно.
Лавуазье участвовал в выборах депутатов в законодательное собрание в Блуа, в качестве одного из представителей местной аристократии, и составил "тетрадь" (cahier) этого сословия: в ней аристократия отказывалась от своих привилегий, требовала уравнения налогов, которые должны взиматься со всех лиц и владений соответственно их доходу и назначаться только со свободного согласия нации. Требовали также свободы печати, неприкосновенности личности, уничтожения полицейского произвола, цехов и корпораций, которые «не позволяют гражданам пользоваться их способностями», и т. д. Словом, "тетрадь" была составлена в самом широком реформаторском духе.
Примерно в это самое время в Париже, по инициативе Мирабо, Лавуазье, Кондорсе, Сийэса и других, образовалось „Общество 1789 года" - умеренной партии, поставившей своей задачей развитие, защиту и распространение принципов свободной конституции. Клуб этот существовал до 1791 года, но под конец потерял всякую популярность. Принадлежность к нему даже считалась признаком плохих гражданских чувств и впоследствии пребывание в «Обществе» служило достаточным основанием для того, чтобы попасть в список подозреваемых.
Лавуазье регулярно посещал это Общество и одно время состоял его секретарем. Здесь, в августе 1790 года он доложил свои „Размышления об ассигнациях", полные грозных предзнаменований относительно растущей инфляции.
1790 – 1791 год.
В 1790 году, Национальное собрание поручило Академии наук выработать рациональную систему мер и весов на определенных и простых основаниях, которые могли бы быть приняты всеми нациями. Сначала хотели организовать международную комиссию, но, не встретив поддержки со стороны других государств, решили действовать сами по себе. Лавуазье был назначен секретарем и казначеем Комиссии мер и весов, в трудах которой принимали участие лучшие ученые того времени: Лаплас, Борда, Лагранж, Куломб и другие.
Лавуазье и Гюйо было поручено определить вес в пустоте единицы объёма дистиллированной воды при 0 °C. Впоследствии вместе с Борда, Лавуазье определял расширение меди и платины для устройства нормального метра.
Лавуазье в своей лаборатории изучает состав воздуха, выдыхаемого человеком в спокойном состоянии.
Набросок Марии Лавуазье.
20 марта 1791 года Национальное собрание, уступая настойчивым требованиям народа, аннулировало договор с откупщиками, установив задним числом дату расторжения договора - 1 июля 1789. В газете «Пер Дюшен»"№33 по этому поводу было сказано: «Как бы я хотел находиться в Доме откупа: наблюдать за зеленым столом все эти толстые рожи откупщиков, когда они узнают декрет Собрания... Они, конечно, постараются подражать другим аристократам и унести за границу все то, что содрали с нас».
В 1791 году Лавуазье добивался назначения то на пост начальника национальных таможен, то начальника ввозных сборов Парижа, ранее находившихся в ведении Откупа. Эта попытка остаться в аппарате Откупа ему не удалась. Он был назначен одним из комиссаров Национальной казны.
Между тем произошла реорганизация Управления порохов и селитр, и Лавуазье лишился должности управителя. Он добился лишь разрешения временно сохранить в Арсенале свою квартиру и лабораторию.
Каковы были взгляды Лавуазье и его сторонников в тот момент, можно отчетливо судить по содержанию сохранившегося письма, адресованного им в Америку известному ученому и консервативному политическому деятелю Франклину.
„... После того, как я Вам рассказал о том, что происходит в химии, следует сообщить Вам и о нашей политической революции; мы ее считаем уже совершившейся и совершившейся бесповоротно; существует, впрочем, весьма слабая аристократическая партия, которая делает тщетные усилия. Партия демократическая имеет на своей стороне и численность, и философию, и ученых. Люди умеренные, сохранившие хладнокровие в этом всеобщем брожении, полагают, что обстоятельства нас завели слишком далеко, и весьма печально, что пришлось вооружить народ н всех граждан; они же полагают, что неполитично давать власть в руки тем, кто должен повиноваться, и что приходится опасаться противодействия установлению новой конституции со стороны тех, ради кого она создана.
„Мы очень сожалеем, что в этот момент вы находитесь столь далеко от Франции, вы были бы нашим проводником и вы бы указали нам границы, которых нам не следовало переступать".
В то время Лавуазье заканчивал свой давно начатый труд „О территориальном богатстве Франции", представляющий собою одно из наиболее выдающихся классических сочинений по статистике, где впервые были даны хотя бы приблизительно статистически обоснованные цифровые данные о ресурсах страны. Эта работа до сих пор не потеряла значения как один из главных источников для суждения об экономическом состоянии Франции накануне революции.
В этом труде Лавуазье, впервые со всей ясностью показано значение третьего сословия по сравнению с дворянством. Доклад был удостоен похвалы и был почти немедленно опубликован отдельной брошюрой. Однако ни похвалы Национального собрания, ни отказы от вознаграждения, не могли ни в малейшей степени смягчить ту ненависть, которой было уже окружено его имя дельца.
Марат в своей газете „Друг народа" от 27 января 1791 года давал Лавуазье следующую характеристику:
„Я доношу Вам на корифея шарлатанов, господина Лавуазье, сына пройдохи, недоучившегося химика, выученика женевского биржевика, генерального откупщика, управителя порохов и селитр, администратора ссудной кассы, секретаря короля, члена Академии Наук.
Поверите ли Вы, что этот господчик, получающий сорок тысяч ливров ренты и не имеющий никаких причин для общественной признательности за заключение Парижа в тюрьму, за прекращение циркуляции воздуха посредством стены, которая обошлась беднякам в тридцать три миллиона, и за вывоз пороха из Арсенала в Бастилию в ночь с 12 на 13 июля, что этот хитрый, как демон, господчик может быть избранным в качестве администратора Парижского департамента?"
Между тем как во Франции Лавуазье подвергался жестоким нападкам со стороны якобинцев, его английский оппонент, противник его новых химических доктрин, Дж. Пристли вызвал бурю негодования среди британских реакционеров своей горячей и искренней приверженностью идеям Французской революции.
В сентябре 1791 года правительством было образовано Консультационное бюро искусств и ремесел, в которое были введены представители различных ученых учреждений и обществ в том числе и Лавуазье. На это Бюро была возложено рассмотрение различных предложений и технических изобретений, число которых значительно возросло в тог момент. Кроме того, Бюро должно было присуждать вознаграждения и премии отдельным изобретателям. Таким образом, учреждение Бюро явилось естественным следствием расширения функций и задач Академии Наук во Франции в эпоху Революции.
Лавуазье выпала роль составления многочисленных докладов и отзывов по самым разнообразным вопросам, также ему была поручена разработка системы профессионального образования.
Изучение состава воздуха, выдыхаемого человеком при работе.
Набросок Марии Лавуазье.
Хотя откуп был уничтожен, но нападки революционных газет на откупщиков не прекратились. Вскоре Лавуазье потерял место управляющего пороховым делом, которым дорожил, главным образом, из-за лаборатории, устроенной в арсенале. Впрочем, правительство уважило его просьбу, оставив за ним помещение и лабораторию.
Все больше убеждаясь в своем бессилии, встречая со всех сторон подозрительное отношение, обвинения в недостатке гражданских чувств, он и сам решил развязаться с должностями, тем более что они отнимали у него почти все время. "Я начинаю чувствовать тяжесть громадного бремени, которое лежит на мне",- пишет он в конце 1791 года.
1792 год.
Зимой 1792 года Лавуазье и Аюи определили плотность воды и выработали единицу веса, а также изучали сравнительное расширение меди и платины для устройства образцового метра.
В феврале Лавуазье вышел из казначейства. Сильные нападки вызывали и его деятельность в Ссудной кассе, связанная со скупкой и спекуляцией конфискованными недвижимостями, поступавшими на национальные аукционы. Вскоре ему снова предложили место управляющего арсеналом, но он отказался, предвидя неудачу. Предчувствия не обманули: через несколько дней в арсенал явился комиссар одной из городских секций, опечатал бумаги, арестовал управляющих. Один из них, Лефоше-отец, лишил себя жизни, другие были освобождены Национальным собранием. На этот раз ему пришлось окончательно перенести свое жилье и лабораторию из пределов Арсенала, и он поселился в доме № 243 по бульвару Мадлен.
15 июня 1792 года Людовик 16 лично предложил «члену Академии Наук кавалеру Лавуазье» принять на себя пост министра государственных имуществ в новом кабинете.
Любопытно, что именно в тот момент, когда король решил перейти в наступление для усмирения Революции, взоры его обратились к ученому, как к подходящему кандидату на пост одного из министров.
На это приглашение Лавуазье ответил отказом.
«Государь! – пишет он. - Отнюдь не из малодушия, столь мало свойственного моему характеру, ни из-за отсутствия интереса к общему делу, ни даже, - что я хотел бы особо подчеркнуть, - из-за сознания недостаточности моих сил я вынужден отказаться от того знака доверия, которым Ваше величество меня почтили, предложив мне пост министра государственных имуществ.
Я не якобинец и не фельян. Я не принадлежу ни к какому обществу, ни к какому клубу. Привыкший все взвешивать на весах моей совести и моего разума, я никогда бы не мог согласиться на то, чтобы отдать мои взгляды на усмотрение какой-либо партии. Я поклялся с искренним сердцем в верности как конституции, которую Вы приняли, так и полномочиям, предоставленным народу, так и, наконец, в верности Вам, государь, конституционному королю французов, Вам, чьи несчастья и добродетели недостаточно понимаются.
Будучи убежден, что Законодательное собрание вышло за пределы того, что ему предоставила конституция, что может сделать конституционный министр? Неспособный согласовать свои принципы и свою совесть, он тщетно взывал бы к подчинению закону, который приняли на себя все французы в торжественной клятве. Сопротивление посредством методов, предоставленных Вашему величеству конституцией, которое он мог бы Вам посоветовать, было бы воспринято как преступление. И я погиб бы жертвой своего долга, а непреклонность моего характера стала бы даже источником новых бед.
Государь, разрешите мне продолжать мои труды и мое существование на пользу государства, занимая менее высокие посты, где бы я мог, однако, служить с большей пользой, вероятно, более долговечно.
Посвящая свою деятельность народному просвещению, я постараюсь впредь разъяснять народу его обязанности. В качестве солдата и гражданина я буду носить оружие в защиту закона, в защиту безопасности бессменного представителя французского народа.
Остаюсь, государь, с глубоким почтением Вашего величества нижайшим и покорнейшим слугою
Лавуазье».
В 1792 году Фуркруа, желая доказать свое революционное рвение, предложил Академии исключить из своей среды членов, эмигрировавших за границу и считавшихся врагами отечества. Предложение это возбудило большое волнение. Многие из академиков высказались против него, говоря, что их дело заниматься наукой, а не политикой. Наконец, геометр Кузен нашел формулу, удовлетворившую всех: предоставить министерству удаление тех членов, которых оно считает врагами революции, тогда как академия «будет по обыкновению предаваться более интеллектуальным занятиям».
Парижская Академия Наук продолжала регулярно собираться, хотя ее состав заметно поредел: присутствовавшие обычно на заседаниях представители знати либо эмигрировали, либо были высланы из Парижа. Однако регулярно являлись крупнейшие ученые: Аюи, Кузен, Кулон, Бомэ, Кассини, Лаланд, Ламарк, Лаплас, Лагранж, Борда, Бертолле, Фуркруа, Вик д"Азир и другие.
В апреле Фуркруа сообщил Академии о том, что Медицинское общество исключило из своего состава, во-первых, всех эмигрантов и, во-вторых, всех общепризнанных контрреволюционеров, и он предложил также исключить из состава Академии Наук некоторых ее членов «известных своей негражданственностью». Однако Академия в издевательской форме отклонила это предложение.
Между тем, в кругах Конвента все сильнее развивались тенденции к закрытию всевозможных научных обществ и всех академий в Париже и в провинции. Эти тенденции питались из двух противоположных источников. С одной стороны, многие опасались, что названные учреждения могли служить центрами объединения группировок, враждебных новому режиму. С другой стороны, многие деятели и особенно художники (во главе со знаменитым Луи Давидом) считали, что развитию свободной живописи и скульптуры вредят патентованные академии искусств. Давид предлагал уничтожить эти академии «во имя любви к искусству, особенно во имя любви к молодости».
Через посредство влиятельных деятелей - Лаканаля, Грегуара и других Лавуазье вел отчаянную борьбу за сохранение Академии Наук. И в письме к депутату Конвента геометру Арбогасту он подчеркивает: «Иностранные державы не ждут ничего лучшего, как воспользоваться этим обстоятельством, дабы пересадить к себе науки и искусства, но можно отметить, к чести французских ученых, что их любовь к родине осталась непоколебимой и нет ни одного, кто бы не отклонил с негодованием подобные предложения, если бы они были им сделаны».
Эти последние слова относились в первую очередь к самому Лавуазье. Не подлежит никакому сомнению, что он - крупнейший специалист своего времени по порохам - мог легко найти себе приют у любого иностранного государства, а деньги и помощь извне обеспечили бы бегство.
Но Лавуазье, - возможно, из боязни окончательно потерять свое состояние и бросить на произвол судьбы свою замечательную лабораторию, не помышлял об эмиграции.
1793 год.
В конце мая 1793 года, Лавуазье совместно с Борда измерял тепловое расширение меди и платины для эталона метра. С этой целью в саду нового жилища на бульваре Мадлен были установлены столбы для аппарата, сконструированного им в свое время совместно с Лапласом. Осторожный Лаплас в то время отстранился от всех дел и удалился в маленький городок Мелен, недалеко от Парижа, где в тишине и спокойствии принялся за свой выдающийся труд - „Изложение системы Мира".
Между тем, Лавуазье закончил свои „Размышления о народном образовании", начатые по инициативе депутата Конвента металлурга Ассенфраца, и доложил их Консультационному бюро. Среди многочисленных проектов системы народного образования, предложенных различными деятелями Революции от Талейрана до Лепелльтье, проект Лавуазье занимает исключительное место. Недаром сам он в начале своего доклада отметил: «...во всех представленных вам планах устройства национального публичного воспитания, промышленность, по-видимому, была совершенно забыта».
Доклад Лавуазье должен был быть специально посвящен профессиональному образованию, но фактически он охватывает всю систему образования в целом.
План народного образования, выработанный Лавуазье, говорит о том, как организовать, начиная с раннего детства, широко поставленное политехническое образование, как связать его с индустрией, с социальными науками. И потому, что точки зрения Ассенфраца и Лавуазье так близко затрагивали интересы масс, законопроект был единственным в области народного образования, который извне был поддержан рабочим классом.
Проект был, по-видимому, составлен Лавуазье фактически без участия Ассенфраца, но последний неоднократно и резко настаивал на необходимости организации профессионального образования. Мысли, высказанные Ассенфрацем в его речи в Якобинском клубе, и его «Краткие размышления о народном образовании республиканца» весьма близки к идеям Лавуазье, хотя гораздо менее конкретны.
Известно, что 15 сентября 1793 года в Якобинский клуб явилась грандиозная депутация от народных обществ, секций и Коммуны Парижа.
Депутация обратилась со следующей речью: «Мы не хотим, чтобы образование было исключительным достоянием слишком долго пользовавшейся привилегиями касты богатых, мы хотим его сделать достоянием всех сограждан...
Вместо учебных заведений, которые были не чем иным, как первоначальными школами для подготовки жрецов, мы просим у вас устройства гимназий, где республиканская молодежь могла бы получать знания, необходимые в различных ремеслах и производствах; институтов, где она могла бы изучать элементарные основы точных наук и языков; лицеев, где мог бы развиваться и направлять должным образом свои силы гений».
Депутация направилась в Конвент, где повторила свою просьбу. И в тот же день был принят декрет, учреждавший в основном систему трех последовательных ступеней учебных заведений в соответствии с проектом Лавуазье. Причем во второй ступени должно было даваться среднее профессиональное образование. Никто не упомянул тогда даже имени Лавуазье, а Лаканаль заявил, что этот проект соответствует плану Комитета народного образования.
Однако уже через два дня декрет Конвента был отменен отчасти как невыполнимый в текущем году отчасти по причине отсутствия некоторых депутатов 15 сентября. Вслед за тем в Конвенте начались многочисленные дискуссии, в которых уже проект Лавуазье не фигурировал вовсе.
До сих пор вся история с депутацией и с постановлением Конвента остается не совсем ясной. Неизвестно кто же являлся инициатором этого дела и какова была его истинная
В августе 1793 года, декретом Конвента Академия была окончательно уничтожена. Академики делали все, чтобы избежать гибели: среди прочего велели вынести ковры из залы заседаний, потому что «ковры представляют атрибуты, которые не могут быть терпимы при республиканском режиме». Но даже и этот акт гражданской доблести не был оценен.
Тщетно Лавуазье обращался в Комитет народного просвещения, указывая, какие убытки принесут рассеянье академиков, прекращение начатых работ, таких как "Сравнительная анатомия" Вик д"Азира, минералогическая карта Демаре и другие. Тщетно напоминал о положении академиков, оставшихся без всяких средств к существованию. «Только надеясь на честность общества, избрали они эту карьеру, почетную, но малодоходную. Многие из них - восьмидесятилетние беспомощные старцы, многие потеряли здоровье и силы в путешествиях и трудах, предпринятых за свой счет для пользы государства; французская честность не позволяет нации обмануть их надежду; они имеют право, по меньшей мере, на пенсию, выдаваемую каждому чиновнику».
Усовершенствованный газометр.
Рисунок Марии Лавуазье для "Начального курса химии"
В том же году депутат Бурдон потребовал в Конвенте немедленного ареста и предания суду бывших участников откупа, не дожидаясь срока, назначенного для ликвидации дел.
Комиссия по ликвидации должна была закончить свою работу к 1 января 1793 года, но «не успела» составить отчет к этому сроку, и в июне потерявший терпение Конвент распорядился наложить печати на кассу и бумаги Откупа. В кассе оказалось всего лишь двадцать миллионов ливров, да и то в почти совершенно обесцененных ассигнациях.
В сентябре все печати с документов Откупа были вновь сняты, и откупщикам было предложено закончить баланс к 1 апреля 1794 года. В то время вопросом ликвидации Откупа занялся один из бывших работников аппарата Откупа, депутат Конвента А. Дюпен.
В середине ноября Конвент, в связи с обсуждением положения различных частных компаний, вновь пересмотрел вопрос об Откупе. Бурдон, воскликнул: «Вот уже в сотый раз говорят об отчете генеральных откупщиков. Я требую, чтобы эти общественные пиявки были арестованы, и ежели они через месяц не сдадут своего отчета, пусть Конвент передаст их мечу закона». Это предложение встретило всеобщее одобрение, тотчас же был издан приказ об аресте всех бывших сборщиков податей и всех лиц, бывших когда-либо откупщиками.
Узнав во время заседания Консультативного бюро о постановлении Конвента, Лавуазье не вернулся домой и в течение четырех дней скрывался.
28 ноября (8 фримера) 1793 года он был арестован при неизвестных обстоятельствах и отвезен в тюрьму.
Древний монастырь Пор-Рояль, переименованный в Пор-Либр и временно превращенный в место заключения, нисколько не напоминал собою тюрьмы, и заключенные откупщики пользовались в нем значительной свободой. Но изолированные от архивов Откупа, они не имели никакой возможности приняться за составление требуемого отчета.
Между тем, Комиссия весов и мер направила в Комитет общественной безопасности за подписью Борда и Аюи ходатайство об освобождении Лавуазье для продолжения работ по определению новых мер и весов.
Комитет общественной безопасности оставил петицию Борда и Аюи без ответа, а два дня спустя Комитет народного просвещения (в составе которого в то время находились Гитон-де-Морво, Фуркруа, Арбогаст, Ромм и другие) постановил немедленно удалить из состава Комиссии весов и мер следующих лиц: Борда, Лавуазье, Лапласа, Кулона, Бриссона и Деламбра.
Еще за несколько дней до ареста откупщиков Фуркруа потребовал назначения комиссии для «возрождения» Лицея искусств и наук. Лицей был переименован в Республиканский лицей, причем из списка ста его учредителей семьдесят три, в том числе Лавуазье, были исключены как контрреволюционеры.
В декабре 1793 года, Конвент рассмотрел заявление откупщиков, требовавших, чтобы их допустили к документам Откупа для сдачи отчета. Конвент постановил перевести откупщиков непосредственно в Дом откупа и там и содержать их под арестом, пока не будет сдан отчет. Характерно, что только теперь было вынесено постановление о наложении секвестра на все движимое и недвижимое имущество откупщиков. Квартира и лаборатория Лавуазье были опечатаны.
Лавуазье был доставлен домой, где в его присутствии уполномоченные Комитета народного просвещения Гитон-де-Морво и Фуркруа изъяли все предметы, относящиеся к Комиссии весов и мер. Через некоторое время помещение лаборатории Лавуазье было снова вскрыто по просьбе Марии Лавуазье для изъятия его рукописей по физике и химии, подготовленных к печати, а также для извлечения материалов по добровольной подписке на заем.
Составление отчета Откупа и, главное, ответа на все возводимые против Генерального откупа тягчайшие обвинения взял на себя по предложению своих коллег Лавуазье, оказавшись таким образом добровольным адвокатом откупщиков.
Использованы отрывки из книги Я. Г. Дорфмана «Лавуазье»
А также:
М.А.Энгельгардт «Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность.» Биографический очерк.
Ю.И. Соловьев «История химии»
Максимильян Робеспьер «Речь в Кoнвенте 7 мая 1794 г. (18 флoреаля II гoда республики)».
Материалы Википедии, БСЭ.
Многие исследователи считают, что Жозеф Лагранж является не французским, а итальянским математиком. И придерживаются они этого мнения отнюдь не без оснований. Ведь будущий исследователь родился в Турине, в 1736 году. Во время крещения мальчик был назван Джузеппе Людовико. Его отец занимал высокий политический пост при управляющем аппарате Сардинии, а также принадлежал к дворянскому классу. Мать происходила из обеспеченного семейства врача.
Семья будущего математика
Поэтому вначале семья, в которой родился Жозеф Луи Лагранж, была вполне обеспеченной. Но отец семейства был неумелым, и, однако же, очень упорным дельцом. Поэтому вскоре они стояли на грани разорения. В будущем Лагранж высказывает очень интересное мнение об этом жизненном обстоятельстве, постигшем его семью. Он считает, что если бы его семейство продолжало жить богатой и обеспеченной жизнью, то, возможно, Лагранж никогда бы не имел шанса связать свою судьбу с математикой.
Книга, которая перевернула жизнь
Одиннадцатым ребенком у своих родителей был Жозеф Луи Лагранж. Биография его даже в этом отношении может быть названа удачной: ведь все его остальные братья и сестры умерли в раннем детстве. Отец Лагранжа был расположен к тому, чтобы сын получил образование в области юриспруденции. Сам Лагранж поначалу не был против. Сначала он учился в Туринском колледже, где его очень увлекали иностранные языки и где будущий математик впервые знакомится с трудами Евклида и Архимеда.
Однако наступает тот роковой момент, когда Лагранжу впервые попадается на глаза работа Галилея под названием «О преимуществах аналитического метода». Жозеф Луи Лагранж невероятно заинтересовался этой книгой - возможно, именно она перевернула всю его дальнейшую судьбу. Практически мгновенно для молодого ученого юриспруденция и иностранные языки остались в тени математической науки.
По одним источникам, математикой Лагранж занимался самостоятельно. По другим, он ходил на занятия Туринского училища. Уже в 19 лет (а по некоторым данным - в 17) Жозеф Луи Лагранж занимался преподаванием математики в университете. Это было связано с тем, что самые лучшие студенты страны в то время имели возможность преподавать.
Первая работа: по следам Лейбница и Бернулли
Итак, с этого времени математика становится главным поприщем Лагранжа. В 1754 году увидало свет его первое исследование. Ученый оформил его в виде письма итальянскому ученому Фаньяно деи Тоски. Однако здесь Лагранж совершает ошибку. Не имея научного руководителя и готовясь самостоятельно, впоследствии он обнаруживает: его исследования уже проводились. Выводы, сделанные им, принадлежали Лейбницу и Иоганну Бернулли. Жозеф Луи Лагранж даже опасался обвинений в плагиате. Но его страхи оказались совершенно напрасными. И впереди математика ожидали большие достижения.
Знакомство с Эйлером
В 1755-1756 годах молодой ученый послал несколько своих разработок известному которые тот очень высоко оценил. А в 1759-м Лагранж направил ему еще одно очень важно исследование. Оно посвящалось способам решения изопериметрических задач, над которыми Эйлер бился в течение многих лет. Опытный ученый был очень рад открытиям молодого Лагранжа. Он даже отказался от публикации некоторых своих разработок в данной области до той поры, пока Жозеф Луи Лагранж не опубликовал собственной работы.
В 1759 году, благодаря предложению Эйлера, Лагранж занимает пост иностранного члена Берлинской академии наук. Здесь Эйлер проявил небольшую хитрость: ведь ему очень хотелось, чтобы Лагранж жил как можно ближе к нему, а таким образом молодой ученый смог перебраться в Берлин.
Работа и переутомление
Лагранж занимался не только исследованиями в области математики, механики и астрономии. Он также создал научное сообщество, которое в дальнейшем превратилось в наук Турина. Но ценой за то, что Жозеф Луи Лагранж разработал огромное количество теорий в точных областях и стал на тот момент величайшим математиком и астрономом мира, стали приступы депрессии.
Начало напоминать о себе постоянное переутомление. Врачи в 1761 году заявили: они не собираются отвечать за здоровье Лагранжа, если тот не умерит свой исследовательский пыл и не стабилизирует рабочий график. Математик не стал проявлять своеволия и послушался рекомендаций медиков. Его здоровье стабилизировалось. Но депрессия не покидала его уже до конца жизни.
Исследования в области астрономии
В 1762 году Парижской Академией наук был объявлен интересный конкурс. Для участия в нем необходимо было предоставить работу на тему движения Луны. И здесь Лагранж проявляет себя в качестве исследователя-астронома. В 1763 году он посылает на рассмотрение комиссии свою работу о либрации Луны. А сама статья прибывает в Академию незадолго до прибытия самого Лагранжа. Дело в том, что математику предстояло путешествие в Лондон, во время которого он тяжело заболел и был вынужден остановиться в Париже.
Но и здесь Лагранж нашел для себя большую выгоду: ведь в Париже он сумел познакомиться с другим великим ученым - Даламбером. В столице Франции Лагранж получает премию за свое исследование о либрации Луны. И еще одной премии удостаивается ученый - через два года он был награжден за исследования двух спутников Юпитера.
Высокий пост
В 1766 Лагранж возвращается в Берлин и получает предложение стать президентом Академии наук и главой ее физико-математического отделения. Множество берлинских ученых очень радушно приняли Лагранжа в свое общество. Он сумел установить крепкие дружеские связи с математиками Ламбертом, Иоганном Бернулли. Но в этом обществе были и недоброжелатели. Одними из них был Кастильон, который был на три десятка лет старше Лагранжа. Но через некоторое время их отношения улучшились. Лагранж женился на кузине Кастильона по имени Виттория. Однако брак их был бездетным и несчастным. Часто болеющая супруга умерла в 1783 году.
Главная книга ученого
Всего ученый провел в Берлине более двадцати лет. Самым продуктивным трудом считается «Аналитическая механика» Лагранжа. Это исследование написано в пору его зрелости. Существует всего лишь несколько великих ученых, среди наследия которых имелся бы такой фундаментальный труд. «Аналитическая механика» сравнима с «Началами» Ньютона, а также с «Маятниковыми часами» Гюйгенса. В ней же сформулирован и знаменитый «Принцип Лагранжа», более полное название которого - «Принцип Даламбера-Лагранжа». Он относится к сфере общих уравнений динамики.
Переезд в Париж. Закат жизни
В 1787 году Лагранж перебирается в Париж. Его полностью устраивала работа в Берлине, но это пришлось сделать по той причине, что положение иностранцев после кончины Фридриха II в городе постепенно ухудшалось. В Париже в честь Лагранжа была проведена королевская аудиенция, и математик даже получил квартиру в Лувре. Но в это же время у него начинается серьезный приступ депрессии. В 1792 году ученый женился во второй раз, и теперь союз оказался счастливым.
В конце своей жизни ученый выпускает еще немало работ. Последний труд, за который он планировал взяться, состоял в пересмотре «Аналитической механики». Но сделать этого ученому не удалось. 10 апреля 1813 года скончался Жозеф Луи Лагранж. Цитаты его, в особенности одна из последних, характеризируют всю его жизнь: «Я сделал своё дело… Я никогда никого не ненавидел и не делал никому зла». Смерть ученого, как и жизнь, была спокойной - он ушел с чувством выполненного долга.