Вопрос, вынесенный в заголовок, не такой простой как может показаться многим из нас, выросшим в нашем информационном пространстве.
Сразу скажу, что автор не профессиональный историк и не обладает какими-то специальными и никому не известными документами. Он лишь обратил внимание на некоторые общеизвестные и поэтому бесспорные факты, и сопоставил их между собой.
Факт первый
Примерно с 30-х и до 50-х годов главными в 1917-м году считались Ленин и Сталин, а иногда даже только Сталин. Мы, т.е. наше и последующие поколения, этого не видели, но если посмотреть газеты, картины, плакаты того времени, то много где это можно увидеть.
И только после известного доклада Хрущева имя Сталина быстро начали убирать отовсюду, оставляя только Ленина.
Вот пример из недавнего поста uglich_jj про "Приколы соцреализма "
Вячеслав Мариупольский. "Вожатая". 1949 г.
Он же. "Вожатая". Конец 1950х гг.
И если в те времена переселения целых народов делались за одни сутки, то можно себе представить, как могло измениться информационное пространство за несколько лет.
То, что Сталин в названный выше период везде был, а потом его везде убирали, это понятно и это общеизвестно. Но причем здесь Троцкий, спросите вы.
И вот здесь начинается основная интрига. Действительно ли Ленин руководил событиями 1917-го?
Факт второй
Давайте вспомним, как называлась должность Ленина? - Секретарь (!) ЦК. Обратите внимание, должность совсем не руководящая. Это потом появился "генеральный секретарь", а тогда еще не было такой жуткой бюрократии. И секретарь означал именно то, что делают все секретари - ведут протоколы, оформляют бумаги, т.е. заведуют всякими канцелярскими вопросами.
Могут сказать, что у Ленина была и другая должность, а именно - председатель правительства. Совершенно верно, но и здесь есть определенные нюансы. Вспомним, при Брежневе эту должность занимал Косыгин, но она всегда воспринималась по рангу ниже, чем должность самого Брежнева. Рулил страной генсек и это все прекрасно понимали.
Факт третий
Кто непосредственно руководил восстанием в 1917-м году? С одной стороны вроде как бы и Ленин, он то в Разливе, то пишет статьи, то скрывается от полиции. Но на самом деле, и это тоже неоспоримый факт, взятием Зимнего руководил Антонов-Овсеенко. А вот его начальником был как раз Троцкий.
Т.е., обратите внимание, вооруженными силами пролетариата осенью 1917-го года руководил именно Троцкий, а не Ленин. Даже в нынешней Википедии по этому поводу говорится, цитирую - "Фактически, Троцкий был одним из главных руководителей Октябрьской революции ."
И далее, просто потрясающие в данном контексте слова Сталина, сказанные им спустя год (обратите внимание на этот срок). Цитирую по той же Википедии, а она в свою очередь цитирует статью Сталина в "Правде" от 6 ноября 1918.
«Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета т. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом тов. Троцкому. Товарищи Антонов[-Овсеенко] и Подвойский были главными помощниками товарища Троцкого "
Как Вам такое признание от главного в последующем преследователя и гонителя Троцкого?! И ни слова при этом про Ленина!!! Вот это наверное самый сильный аргумент!
И означать это может только одно - тогда главенствующая роль Троцкого не подлежала сомнению.
Факт четвертый - должности Троцкого
Для сравнения можно также посмотреть как называлась должность, а точнее должности Троцкого. В Википедии находим такие - председатель Революционного военного совета, нарком по военным делам. И первая и вторая весьма многозначительны. Думаю не ошибусь, если скажу, что Революционный военный совет первое время был главным органом власти. А уж нарком по военным делам и вовсе показательная должность. Вспомним, что в смутные времена реальная власть находится не в руках секретарей, работающих с бумажками, а в руках тех, кто командует армиями. И именно Троцкий был первым командармом Красной Армии.
Есть и в Википедии и другие должности и регалии Троцкого. Просто из любопытства стоит обратить на них внимание в данном контексте. А именно -
Один из организаторов Октябрьской революции 1917 г. и один из создателей Красной армии . Один из основателей и идеологов Коминтерна ,
Часто повторяющаяся формулировка "один из" свидетельствует, конечно, о природной скромности авторов Википедии)) Тем не менее даже в таком виде она показывает, насколько велика была роль Троцкого в 1917-м году и последующем периоде.
Именно Троцкий организовывал армию и направлял ее в самые горячие места, то против внешних врагов - Колчака, Деникина, Врангеля, войск Антанты, то против внутренних - своих же матросов (Кронштадт), рабочих и крестьян (Тухачевский в Тамбовской губернии). И именно Троцкий был на устах у всех в первые годы как легендарный командарм Красной Армии.
Еще один чисто бытовой пример - в сериале "Есенин" с Сергеем Безруковым в главной роли, во второй серии рассказывается о дружбе Есенина с чекистом Яковом Блюмкиным, которого играет Гоша Куценко. По ходу сюжета Блюмкин везет друга в Кремль, знакомиться с важными людьми. И этим важным человеком является тоже Троцкий. И если не ошибаюсь, то про Ленина в этом сериале вообще не вспоминается. А ведь фильм построен на многочисленных материалах того времени.
2-я серия фильма "Есенин" с Сергеем Безруковым в главной роли: Есенин знакомится с "важным человеком в Кремле" - Троцким.
Факт пятый
Троцкий был повернут на мировой революции. Успехи как известно кружат голову и вот уже звучат призывы раздуть пожар мировой революции, принести революцию на штыках в другие страны.
С этой целью в частности ведется война с Польшей с последующим прицелом на Германию. Но под Варшавой в 1920 г. РККА во главе с Тухачевским и Буденным получает по зубам и это охлаждает пыл.
Ниже картинка-страшилка польского пропагандистского плаката того времени. Картинка, конечно, ужасная и символизирует по замыслу автора, что будет с поляками, если придут большевики. И обратите внимание - главный злодей, который приведет большевиков, не Ленин, а все тот же Троцкий. Она показывает реальное видение ситуации, поскольку сделана в Польше, т.е. без советской цензуры, и относится к 20-му году.
Параллельно с военными действиями организуется Коминтерн - коммунистический интернационал, главной задачей которого является нести революцию в другие страны. В каждой стране организуются коммунистические партии, которые ведут себя достаточно агрессивно. Читая, что они творили, вполне начинаешь понимать организаторов преследований коммунистов. На все это тратятся огромные средства и продолжается вся эта "помощь" аж до времен Брежнева. И только при Брежневе снимается лозунг насильственной революции в других странах и заменяется на то, что нельзя принести революцию на штыках, это должно быть мирным путем.
А тогда, в 20-30-е за Троцким закрепилось название "вождя мировой революции", его знают во всем мире, у него огромный международный авторитет. Добавим сюда его прекрасные ораторские данные, благодаря которым, в частности, он в 1917-м разагитировал Петроградский гарнизон. Во время его выступлений, как пишет один из очевидцев, слова которого приводятся там же в Википедии - "Зал был почти в экстазе. " Попутно можно отметить, что потом факт ораторских способностей Троцкого всячески замалчивается, и на первое место как оратор выводится Ленин.
Факт шестой - борьба Сталина с троцкизмом
Также общеизвестый и неоспоримый факт. Когда закончились глобальные военные действия, началась борьба в кабинетах. И вот здесь бумага победила штыки.
В борьбе за власть Сталин начал устранять конкурентов. Процессы над Зиновьевым и Каменевым, Бухариным и многие другие. Но вот с Троцким ему справиться было очень сложно, именно в силу огромной популярности последнего и в стране, и за рубежом. Начинается длительная борьба, в дело идет тяжелая политическая и другая артиллерия - выступления, совещания, статьи, агитация, пропаганда, тактические коалиции и многое другое.
И вот здесь начинается трансформация информационного пространства. Само собой показываются ошибки Троцкого и одновременно размывается его роль во всех событиях. Мол не только Троцкий там постарался, но и другие товарищи тоже. И поэтому само собой разумеется, что как воздух нужен был кто-то, кто бы заменил собой Троцкого в описании событий 17-го года. Сказать, что это сделал Сталин было, похоже, слишком. Тогда и началось уменьшение роли Троцкого и возвеличивание Ленина. Тем более, что как мы помним, он был председателем правительства, а это по иерархии второй человек во власти, т.е. фигура во всех отношениях подходящая. Тем более, что он действительно активно во всем участвовал и тоже был достаточно известен. Произошло лишь смещение акцента, роль Троцкого ушла на второй план, а потом и вовсе была удалена, а роль Ленина всячески акцентировалась.
В фильме "Чапаев" также есть интересный эпизод, имеющий отношение к обсуждаемой теме. Там Фурманов спрашивает Василия Ивановича - "Ты за какой Интернационал, за второй или за третий?" Это как раз отголосок той борьбы, когда даже Интернационал создается отдельный, чтобы ослабить влияние Троцкого. И поскольку фильм создается во второй половине 30-х годов, то борьба уже в самом разгаре и здесь уже вовсю пропагандируется имя Ленина.
Фрагмент фильма "Чапаев", упоминаемый эпизод с 1.28
Зачем это было Сталину? - Очень просто, тогда он мог сказать, смотрите, это не Троцкий, а Ленин был главный в 1917-м году. А я был вместе с ним, его лучшим другом и помощником, продолжаю его дело.
Фотографий и картинок на эту тему великое множество, начиная с известной фотографии Ленина и Сталина в Горках, а также других мало вспоминаемых сейчас. Некоторые из них можно посмотреть ниже
Книга Алана Пиза "Язык телодвижений" вышла гораздо позже, но авторы этих картин уже тогда тонко чувствовали нюансы изображений. Например, на многих картинах Ленин выглядит как рассуждающий, а Сталин как готовый к действию. А на последней картинке из Китая допущен "китайский перегиб" - Сталин здесь выглядит даже главнее Ленина. И эта деталь также отражает культивируемое настроение сталинского периода.
В последующее время, после доклада Хрущева и осуждения культа личности Сталина, началась вторая волна изменения информационного поля. Теперь отовсюду имя Сталина убиралось. А кого же оставить? - Ну не Троцкого же! Тем более, что про Ленина уже много чего было написано, так что пригодилось. Вот так оно и дошло до наших времен.
Нет, ему больше нравится Дэн Браун с его "Кодом да Винчи" и многочисленными историческими загадками, и Лев Гумилев, показавший бурление наций и народностей на евроазиатском континенте.
А напоследок остроумная картинка вроде как по теме данного поста. Вопрос такой - а где же был Ленин?
— В своих воспоминаниях Лев Троцкий писал: «Не будь меня в 1917 году в Петербурге, Октябрьская революция произошла бы — при условии наличности и руководства Ленина. Если бы в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции… Если б в Петербурге не было Ленина, я вряд ли справился бы… исход революции оказался бы под знаком вопроса». Так какова действительная роль Троцкого в октябрьских событиях?
— Основная сложность в осознании нами событий октября 1917 года состоит в том, что несколько десятилетий нам лгали про нашу историю. Лгали по незнанию или умышленно, по глупости и недоразвитости. Лгали плохие историки и хорошие, то есть те, кто на общем кошмарном фоне считался «порядочным человеком». И за эти десятилетия накопилось столько культурных слоев этой лжи, что избавиться от нее очень сложно.
Суть вовсе не в том, хороший Троцкий были или плохой, а в том, что все было не так, как описывала советская историография.
«Все висело на волоске»
Петроградский октябрьский переворот 1917 года был поразительной по дерзости операцией. Все настолько висело на волоске, что можно с уверенностью сказать: только тактическое соглашение Ленина с Троцким сделало возможным большевистский переворот в Петрограде, положивший начало событиям, вошедшим затем в историю как Октябрьская революция.
К октябрю 1917 года Троцкий, прибывший в Петроград, занимал должность председателя Петросовета. В общем-то это была достаточно беззубая организация. Троцкий был избран председателем «по старой памяти»: в первую русскую революцию Лев Давидович вместе с Александром Парвусом придумал эту форму правления и создал первый в России совет. В 1917 году, чтобы не изобретать велосипед, Троцкий снова встал во главе совета.
Власти у совета не было никакой, и никого бы эта организация вместе с ее руководителем никогда бы не заинтересовала (как не интересовала она до поры до времени Ленина), если бы не идиотское решение Временного правительства отправить на фронт петроградский гарнизон. Конечно, у правительства были на то серьезные причины. Люди на фронтах гибли, а петроградский гарнизон жировал в столице и «разлагался».
На фронт гарнизон отправляться, понятное дело, не хотел. И кому-то пришла в голову мудрая мысль — заключить соглашение с Петросоветом: совет (во главе с Троцким) запретит Временному правительству выводить гарнизон из столицы, а гарнизон за это будет поддерживать не Временное правительство (зачем же его поддерживать, раз оно хочет отправить этот гарнизон на фронт?), а Петросовет. Вот и произошло как в гимне «Интернационал» — «кто был ничем, тот станет всем». В эту минуту Петросовет Троцкого стал «всем» — единственной силой в городе.
«Ленина считали обузой»
Ленин в это время отсиживался в Финляндии, боясь нос показать в Петрограде, так как после неудачной попытки захвата власти в июле 1917 года и обнародования в прессе информации о том, что Ленин — немецкий шпион в Петрограде его могла ждать только камера. Но наступил момент, когда Ленину, несмотря на риск ареста, пришлось вернуться в Петроград.
Помните известную фразу Ильича, растиражированную и в литературе, и в кино: «Вчера было рано, завтра будет поздно»? Фраза абсолютно адекватно отражала ситуацию. Забудем про штурм Зимнего дворца, которого как штурма никогда не было, про юнкеров и женский батальон...
Суть была не во Временном правительстве, которое существовало, конечно, но без гарнизона власти не имело. Угроза Ленину исходила не от правительства, а от намеченного на 8 ноября по новому стилю съезда Советов.
Повестка дня уже была известна: съезд должен был объявить Временное правительство низложенным и образовать Однородное социалистическое правительство, включающее представителей всех социалистических партий: «от «энэсов» (Партия народных социалистов. — «Газета.Ru») до большевиков». Именно поэтому — «завтра было поздно». Переворот нужно было делать «сегодня» — в ночь с 7 на 8 ноября. Иначе власть ушла бы из рук Ленина, скорее всего, навсегда. А Ленина интересовала только власть.
Большевистская верхушка всегда тяготилась Лениным. Его «непререкаемый авторитет» — вторая после Троцкого сфальсифицированная страница советской истории. Ленин был беспринципным манипулятором и авторитарным руководителем. Он ни на минуту не был готов подчиниться чьему бы то ни было руководству. Раскалывал любую революционную организацию, например единую когда-то РСДРП, до тех пор, пока не создавал группу единомышленников, которая соглашалась считать его своим лидером.
В дооктябрьские дни в большевистском руководстве Ленина считали скорее обузой. В Однородное социалистическое правительство Ленина включать не собирались как экстремиста. По той же причине, кстати, не собирались туда включать и Троцкого. Да и партии у Льва Давидовича не было.
Троцкий деликатно пишет о том, что накануне переворота он заключил блок с Лениным. Мне кажется, что блок был заключен именно 7 ноября. Ленинское «вчера было рано» именно это и имело в виду. «Вчера» — 6 ноября — не было блока с Троцким, не было поддержки Петросовета, за которым стоял столичный гарнизон. «Завтра будет поздно» — завтра съезд Советов отнимет власть. Революцию нужно делать «сегодня». И в ночь на 8 ноября произошли события абсолютно фантастические: Ленин с Троцким договариваются, во-первых, о приеме Троцкого в ЦК большевистской партии; о приеме в большевистскую партию всех сторонников Троцкого (так называемых «межрайонцев» — стоявших «между» большевиками и меньшевиками); о формировании чисто большевистского правительства исключительно из сторонников Ленина под названием «Совет народных комиссаров» и о том, что в этом правительстве Ленин займет пост председателя, а Троцкий — пост министра иностранных дел.
«Людьми милыми и мягкими революционеры никогда не были»
Одновременно солдаты петроградского гарнизона захватывают безоружный Зимний дворец и объявляют Временное правительство низложенным, опередив на несколько часов съезд Советов. Когда абсолютно растерянный съезд Советов все же собирается и беспомощно ропщет о том, что как же так, это ведь съезд должен сегодня был объявить Временное правительство низложенным и сформировать Однородное социалистическое правительство, оказывается, что поезд истории уже ушел.
Правительство создано, и во главе его два экстремиста: Ленин и Троцкий.
Так что без Ленина и Троцкого не было бы той Октябрьской революции, которая определила жизнь страны на следующие 75 лет.
— Во многом судьба революции 1917 года, да и судьба Троцкого, зависела от отношений последнего с Владимиром Ильичом Лениным. Что это были за люди? Каковы были отношения между двумя социал-демократами до 1917 года?
— Людьми милыми и мягкими революционеры никогда не были.
Позволю себе сказать, что в целом революционеры были людьми склочными, подлыми, хищными, бесчестными...
Романтиков-идеалистов среди большевиков точно не было. Не будем повторять все те гадости, которые Ленин писал о Троцком, а Троцкий — о Ленине. Ленин боролся за власть и за лидерство в революционном сообществе. В Троцком он справедливо видел конкурента. Понятно, что «поливал» как мог. Троцкий считал Ленина человеком беспринципным и непорядочным по революционным меркам. Чего стоит, например, известная выходка Ленина, когда он стал выпускать параллельную Троцкому газету под тем же названием, что и газета Троцкого, — «Правда». Как должен был Троцкий отзываться о Ленине после такого коварства?
— А что можно сказать об их взаимоотношениях на закате жизни Ленина? И какова в них была роль Иосифа Сталина?
— Любой политический блок существует лишь до тех пор, пока он выгоден его участникам. Политический блок Ленина и Троцкого был, конечно, выгоден Троцкому: он в мгновение ока стал членом руководства серьезной партии, к которой никогда не имел отношения. Но в октябре 1917 года блок этот оказался жизненно необходим Ленину: только такая политическая комбинация обеспечивала ему не просто участие в правительстве, но неоспоримое лидерство. Неоспоримым оно было потому, что власть и полномочия второго человека в правительстве — Троцкого — опирались исключительно на авторитет Ленина внутри большевистской партии.
Иными словами, умри Ленин 9 ноября, Троцкий остался бы без власти 10-го. Поэтому Ленин знал, что Троцкий — всегдашний и преданнейший его союзник. А Троцкий знал, что Ленин — единственный его союзник в партии и правительстве. Так они и жили-работали, как сиамские близнецы.
Лишь бы не пришли конкуренты
Особо следует оговорить историю конфликта во время подписания Брестского мира в марте 1918 года. Это третья наиболее сфальсифицированная страница советской истории. Большинство партии было за революционную войну, за игру «ва-банк», все или ничего: всемирная революция или смерть. Так как хорошо было известно, что революция в России удержаться не может, начаться она должна была (по Карлу Марксу) в Германии. Но Ленин понимал: в случае всемирной революции лично он власть потеряет — никого не будет интересовать лидер отсталой России при существовании коммунистического правительства во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург в Германии. Поэтому Ленин выступил за подписание мира с кайзеровской Германией. Иными словами, он умышленно собирался оказывать помощь германскому правительству, нанося удар в спину коммунистам, чтобы власть в Германии не получил конкурент — Либкнехт. Так позиция Ленина оценивалась и большевиками в России, и коммунистами в Германии.
Чтобы спасти Ленина, без которого, как мы уже упоминали, Троцкому в большевистской партии было не жить, сообразительный Троцкий придумал хитрую формулу «ни мира, ни войны». Постепенно большинство ЦК большевистской партии, которое тоже боялось в критический для революции момент остаться без Ленина, перешло от поддержки точки зрения Бухарина («немедленная революционная война») к поддержке линии Троцкого («ни мира, ни войны»).
И когда Ленин понял, что большинство ЦК идет за Троцким, он сблефовал, как хороший игрок в покер: заявил, что, если ЦК не проголосует за его точку зрения, он уйдет в отставку (это все зафиксировано в протоколах заседаний ЦК партии). Угроза отставки на членов ЦК не произвела никакого впечатления. Наоборот, все с облегчением вздохнули: «старик» больше не будет ставить палки в колеса делу мировой революции. Но блеф гениального манипулятора Ленина был направлен вовсе не на членов ЦК, а исключительно на Троцкого. Троцкий же понимал: если Ленин действительно уйдет, самого Троцкого из ЦК исключат на следующий день. И на историческом заседании ЦК, голосовавшем за принятие германских условий мира, он заявил: при угрозе отставки Ленина не возьмет на себя смелости проголосовать против Брестского мира и воздержался от голосования (вместе со своими сторонниками). Ленин победил перевесом в один голос.
Во время переговоров с немцами Ленин предал Троцкого. Они договорились, что Троцкий будет тянуть время сколько может, а затем откажется подписывать «унизительный» документ, идя на риск разрыва с немцами. Именно так Троцкий и поступил. А Ленин обвинил Троцкого в саботаже мирного соглашения. Это была абсолютная клевета, доказываемая документами. Но Ленин знал: Троцкий никогда не посмеет подвергнуть его открытой критике, так как он — единственный Троцкого союзник и опора в большевистском ЦК. И Троцкий малодушно промолчал...
«Противниками считал всех»
Последние месяцы жизни Ленина — 1922-1923 годы — интереснейший и абсолютно детективный сюжет, заслуживающий многих монографий и романов. Рискну повториться:
Лениным тяготились. Он всем мешал. Мешал Якову Свердлову, мешал Иосифу Сталину, мешал Феликсу Дзержинскому.
Революционеры ведь не были людьми мягкими, законопослушными, интеллигентными. Многие из них были убийцы в буквальном смысле слова. Я вовсе не с осуждением это говорю: были среди революционеров люди, лично убивавшие. Понятно, что по идеологическим, а не уголовным соображениям (хотя по-разному бывало). В общем, проблем с убийством противника у революционеров не было никогда. Кого считать противником — другой вопрос. Сталин довел эту концепцию до логического конца и противниками считал всех — весь мир и каждого конкретного человека. И в таком подходе к врагам была своя четкая логика.
Когда уже к концу 1921 года у Ленина начинаются проблемы со здоровьем, все большевистское руководство становится в очередь подтолкнуть «любимого вождя» в могилу. Кроме Троцкого. Троцкий превращается в единственного отчаянного сторонника и защитника Ленина. Но уже к 1922 году Сталин настолько всесилен в партии, а Дзержинский — в спецслужбах, что выиграть битву против них Ленин не может, даже опираясь на поддержку Троцкого.
Отравление Ленина — «это констатация факта»
— Вы выдвигаете предположение, что Ленин был отравлен. В чем заключается данная гипотеза, на чем она базируется?
— Да в общем-то это не предположение. Это констатация факта. Конечно, не следовало ожидать, что тема «отравления Ленина» будет удостоена внимания советских историков. Про последние месяцы и недели жизни Ленина нам говорили и писали ахинею. В 1999 году я опубликовал книгу «Вожди в законе»,
где подробно описано, как именно убивали Ленина. По дням, иногда по часам и по минутам. Только в отличие от многих других историков, которые касались этой темы, я показываю, что это был не заговор Сталина, а заговор Сталина и Дзержинского.
Тогда становится понятна и та легкость, с которой заговорщикам удалось изолировать Ленина. Известен день, когда именно это произошло: 5 марта 1923 года. Я считаю, что в этот день Ленин и Крупская были арестованы. А дальше Ленина медленно, изощренно, садистским образом убивали и 21 января 1924 года наконец убили. А над Крупской садист-Сталин еще поиздевался какое-то время, прежде чем и ее отравить: в день рождения подарил ей любимый ею торт. Она съела кусочек и умерла, в день своего рождения.
«Мировой революционер хуже диктатора»
— Из второго человека в государстве Троцкий за 4 года превращается в политического ссыльного. В чем причина такого стремительного падения одного из вождей Октября?
— Ответ вытекает из того, о чем уже говорилось. Так как авторитет и позиция Троцкого в большевистском руководстве держались только на личной унии с Лениным, Троцкий после отстранения Ленина не мог не потерять власть. Без уголовщины тоже не обошлось. Лев Давидович намекает на то, что перед самой смертью Ленина была предпринята попытка отравить и его. Похоже на правду. Так что расправа с Троцким началась уже в 1923 году, еще при жизни оттесненного от власти Ленина. Дальше — закопали Ленина, стали закапывать Троцкого. Как не поднялось в партийном руководстве ни одного (я подчеркиваю — ни одного) голоса в защиту Ленина, кроме Троцкого, так не поднялись голоса и в защиту высокомерного чужака Троцкого. Пару раз Крупская выступила в его защиту, но никто ее не услышал. Сначала Троцкого понижали, затем исключили из Политбюро и ЦК, затем из партии. Затем сослали. Затем выслали. Убили всех детей. Дочку Зину довели до самоубийства, сына Сергея расстреляли в СССР, а сына Леву убили в Париже.
— Предлагал ли Лев Троцкий действенную альтернативу развития Советского государства после 1924 года?
— Нет, не предлагал. До 1939 года он вообще казался всему мировому сообществу угрозой большей, чем Сталин, потому что Сталин в противовес Троцкому с его никем не понимаемой «перманентной революцией» стал проповедовать теорию «социализма в одной стране». Цивилизованное сообщество справедливо решило: мировой революционер Троцкий хуже диктатора, который спланировал произвести социалистический эксперимент в рамках одной, хотя и большой, страны. Разобраться в идеологических расхождениях Льва Давидовича и Иосифа Виссарионовича возможности не было никакой.
Постепенно «правый» Сталин оказался левее Троцкого. Вместо индустриализации Сталин провел сверхиндустриализацию. Вместо коллективизации — сплошную коллективизацию. Продразверстку ввел такую, что уморил миллионы людей (военный коммунизм Троцкого казался теперь верхом либерализма); концлагеря отстроил такие, что трудовые армии Троцкого зэкам только снились.
— За сравнительно короткий промежуток после высылки Льва Троцкого из Советского Союза во многих странах мира — от французского Индокитая до США — сформировалось достаточно влиятельное, если принимать во внимание отсутствие финансовых возможностей Коминтерна, троцкистское движение. С чем связан его бурный рост и значительная активность до начала Второй мировой войны?
— Влияние Троцкого и его движения за границей после высылки из СССР в январе 1929 года — миф, порожденный, с одной стороны, пропагандистской машиной Сталина, обвинявшей Троцкого во всех смертных грехах, видевшей везде и во всем происки «троцкистов»; но с другой — самим Троцким, восторженным оптимистом революции.
Троцкий не верил во власть. Троцкий не верил в аппарат. Именно поэтому он никогда не в состоянии был понять, в чем сила Сталина и почему этот серенький бюрократ от революции переигрывает абсолютно всех.
Активных троцкистов во всем мире насчитывалось всего несколько тысяч человек. Это, конечно же, мало. Троцкий и после высылки остался революционером-одиночкой.
В троцкистской периодике он был главным и в общем-то единственным интересным автором. Считать его идеологическим противником Сталина нельзя. Троцкий был против Сталина, но не против сталинизма в широком смысле этого слова. Поэтому позиция Троцкого всегда выглядела противоречивой и двойственной. Он выступал против создания второй коммунистической партии в СССР (в противовес сталинской ВКП/б/). Долго не решался выступить за создание 4-го интернационала. Считал Советский Союз рабочим социалистическим государством, вкладывая в это определение формальный догматический смысл. Для своего удобства он придумал теорию о том, что в СССР власть захватила бюрократия. Так что потуги Троцкого и троцкистов сформировать массовую революционную партию производят в целом жалкое впечатление.
«Ему на жизнь собственного сына было наплевать»
— Почему операциям по внедрению в троцкистское движение агентов советских спецслужб, а потом устранению сначала сторонников, затем и самого Льва Троцкого придавалось руководством Советского Союза такое большое значение?
— Сталин был человеком исключительно жестоким. То, что свою жену Надежду Аллилуеву он то ли сам убил, то ли довел до самоубийства, хорошо известно. Сын Сталина Яков пытался в какой-то момент покончить с собой. Не получилось. Сталин потом дразнил Якова: даже покончить с собой не смог. Не каждый отец станет так унижать сына. Если ему на жизнь собственного сына было плевать, что же удивляться жестокости по отношению ко всему остальному человечеству?..
Сталину очень важно было отомстить Троцкому. Отомстить по-сталински: убить всех его друзей, соратников, близких и далеких знакомых, детей и лишь затем, в самом конце, — его самого. Устранение Троцкого в какой-то момент стало приоритетной задачей советских спецслужб, потому что Сталин всё любил доводить до конца.
Я думаю, что Сталин не мог простить Троцкому собственно двух вещей: поддержки, которую тот оказывал Ленину, когда абсолютно всем в партруководстве было ясно, что именно он, Сталин, пытается устранить Ленина; и собственной слабости — слабости Сталина, который вместо того, чтобы убить Троцкого в СССР, струсил и выпустил Троцкого за границу. И вот этой своей трусости Сталин Троцкому простить никогда не смог.
— Вы уже очень давно занимаетесь исследованием работ Троцкого и изучением его биографии. Есть ли что-нибудь, что вас поражает и удивляет в биографии Троцкого?
— В биографии Троцкого и в нем самом меня поражает больше всего его абсолютная неспособность осознать собственную вину и свою ответственность за произошедшее в Советском Союзе. Я абсолютно убежден, что, если бы ему предложили прожить жизнь заново, он поймал бы себя на невозможности что-либо в ней изменить.
Через Стокгольм Троцкий проехал 28 апреля (11 мая) ; возможно, он находился в Стокгольме какое-то время, т.к. в австрийской газете была напечатана телеграмма из Стокгольма от 1 (14) мая о
прибытии в Стокгольм пяти русских эмигрантов во главе с Троцким . А выехал из Нью-Йорка Троцкий 14 (27) марта 1917 г. , так что из-за задержания в Галифаксе дорога в Россию заняла у него больше месяца, в противном случае он бы оказался в Петрограде немногим позже приезда Г.В. Плеханова (прибывшего 31 марта (13 апреля) в 23:30 ) и В.И. Ленина (прибывшего 3 (16) апреля в 23:10 ).
Значительный интерес представляет и свидетельство бельгийского социалиста Хендрика де Мана , который в своих воспоминаниях упоминает о том, что он и Вандервельде обратились к британскому премьер-министру Ллойд-Джорджу с просьбой об освобождении Троцкого, пояснив, что Троцкий как более «западный» политик будет «противовесом» влиянию «фанатика» Ленина на партию, и что Троцкий никогда не скрывал своей симпатии к Франции и антипатии к Германии; пишет он и о своем разговоре с Троцким после освобождения последнего из Галифакса, отмечая появление у него лютой ненависти к Англии; насколько можно понять, разговор этот происходил в Петрограде вскоре после возвращения Троцкого - когда туда приехал Вандервельде вместе с Де Маном; не ясно, ехал ли в Петроград Троцкий в одном поезде с Вандервельде.
Возвращаясь к сюжету $10000, для начала стоит, как это делает проф. Ричард Спенс , попытаться разобраться в материальном положении Троцкого.
Прежде всего, проф. Спенс указывает указывает на оцифровку судового манифеста (доступен на ancestry.com) парохода Монсерат (Montserrat) , рейс из Барселоны, 15 (28) декабря 1916 г., в Нью-Йорк, 1(14) января 1917 г. Таким образом удается уточнить те сведения, которые сообщает в своих воспоминаниях Л.Д. Троцкий: «Выезжаем 25-го [декабря 1916 г., н.ст.] (...) Воскресенье, 13 января 1917 г. [н.ст.]. Въезжаем в Нью-Йорк. В три часа ночи пробуждение. Стоим» и «(...) я уже погрузился с семьей на испанский пароход, отчаливший 25 декабря из барселонского порта. (...) Воскресенье 13 января. Подъезжаем к Нью-Йорку. В три часа ночи пробуждение. Стоим.» .
Троцкий, путешествовавший с супругой Н.И. Седовой и сыновьями Львом и Сергеем, был утомлен дорогой: «Море было чрезвычайно бурно и эту худшую пору года, и корабль делал все, чтобы напомнить нам о бренности существования. «Монсерат» - старье, малоприспособленное для плавания по океану» , хотя, как справедливо указывает проф. Спенс , путешествовали они в каюте первого класса, что обошлось в не менее £50 и, возможно, более £80 (т.е. порядка $259-$415, как указывалось в посте ). В этой связи проф. Спенс обращает внимание на 2 любопытных документа :
1. скопированное британской разведкой письмо Троцкого М.С. Урицкому, отправленное 11 (24) ноября 1916 г. из Кадиса в Копенгаген; перевод письма отложился в NA, KV2/502, M.I.5 (G) I.P. No. 145919 (доступно на nationalarchives.gov.uk), где на с. 5 говорится, что по приезде в Кадис у Троцкого оставалось около 40 франков (около $8) («I only had about 40 fr. left»).
2. неопубликованные воспоминания американского социалиста Людвига Лоре (Ludwig Lore) (Ludwig Lore. When Trotsky Lived in New York , где на с. 3 говорится, что в Нью-Йорк Троцкий прибыл почти без гроша в кармане («practically penniless»)
Однако, в судовом манифесте сообщается, что Троцкий при въезде в США задекларировал 500 долларов и указал в качестве места проживания в США недешевую нью-йоркскую гостиницу Астор .
Как же объяснить такое противоречие? Проф. Спенс здесь вступает на путь довольно рискованных предположений, но я не вижу смысла следовать за ним по этому пути - т.к. в своих воспоминаниях о пребывании в Испании Троцкий писал, что в начале ноября (н.ст.) 1916 г. в Мадриде он встречался с видным испанским социалистом Ангиано и с французским социалистом Депре (Després) , при этом в Кадиксе он встречался со связными и от первого , и от второго - страховым агентом Лаллеманом (L"Allemand), и этот последний приносил «деньги, переведенные из Мадрида» . Я также не исключаю того, что Троцкий мог баснями о своем достатке морочить американские иммиграционные власти, полагаясь на возможную помощь нью-йоркских друзей-социалистов в том случае, если бы от него потребовали показать деньги; к сожалению, американская социалистическая пресса не оцифрована, поэтому мне неизвестно, кто его встречал в порту.
В случайной заметке нью-йоркская газета Sun за 2 (15) января 1917 г. информировала о прибытии социалиста Льва Троцкого ; между прочим сообщалось, что он говорит на русском, идише и французском, но не на английском. Известно также, что Троцкого встречал Н.И. Бухарин - «одним из первых на почве Нью-Йорка нас встретил Бухарин, сам незадолго перед тем высланный из Скандинавии» , о том же писала и Н.И. Седова .
Жили они, естественно, не в гостинице Астор: «На другой день после прибытия я писал в русской газете «Новый мир». (...) Мы сняли квартиру в одном из рабочих кварталов и взяли на выплату мебель. Квартира за 18 долларов в месяц (...)» , в уточняется, что в рабочем квартале Бронкса; в уточняется, со ссылкой на уже упоминавшиеся неопубликованные воспоминания Лоре, с. 6, что мебель понадобилась, т.к. квартира сдавалась без мебели, и что была внесена предоплата за 3 месяца.
Главным источником дохода были выступления, они давали денег больше, чем работа в «Новом Мире». Историк Теодор Дрейпер писал , со ссылкой на письмо Людвига Лоре, редактора (associated editor) газеты New-Yorker Volkszeitung , в котором сообщалось, что эта газета организовала 35 лекций с участием Троцкого, по $10 за лекцию, итого $350, и что на прощальном митинге по случаю отъезда Троцкого в Россию удалось собрать $270. Дрейпер также сослался на отчет официальной комиссии, изучавшей жизнь Троцкого в Нью-Йорке, опубликованный в ряде газет , ; по их данным, в «Новом Мире» Троцкий зарабатывал $20 в неделю, итого $200 , его редакционные статьи для Фольксцайтунг давали по $10-$15 за статью. Между прочим, Лоре писал в своих воспоминаниях, с. 6 , что в «Новом Мире» Троцкий зарабатывал $7 в неделю, что правдоподобней, т.к. оценка еженедельного заработка в $10 встречалась и в др. газетах; в двух интервью американской прессе , , которые дал в конце 1917 - начале 1918 г. А.Г. Гай-Меньшой (урожд. Л.С. Левин), рекомендовавшийся ответственным редактором (editor-in-chief) «Нового Мира», он говорил, что заработка Троцкого хватало только на еду и на жилье для семьи («he had just enough money to feed his family and keep a shelter over them») и что Троцкий сотрудничал также в еврейском социалистическом журнале журнале Die Zukunft и в еврейской ежедневной газете Форвертс (Jewish Daily Forward). К сожалению, мне не удалось выяснить, составлял ли хоть кто-то библиографию работ Троцкого в Нью-Йорке, поэтому о его сотрудничестве в тех или иных изданиях трудно что-то сказать. Полагаю, что сотрудничество в Форвертс было непродолжительным, т.к. в упоминается статьи Необходимо очищение рядов; роль «Форвертса» в еврейском рабочем движении. // Новый Мир. Нью-Йорк, 1917. №935, 1 (14) марта, с. 4 и Г-н Каган, как истолкователь русской революции перед рабочими Нью-Йорка. // Новый Мир. Нью-Йорк, 1917. №941, 7 (20) марта, с. 4, т.е. между Троцким и Каганом, редактором Форвертс, уже в марте 1917 г. началась склока.
В уже упоминавшихся в посте публикациях архивных документов данные о денежных средствах, которыми располагал Троцкий в Галифаксе, отсутствуют; единственный, у кого из спутников Троцкого была существенная сумма денег - это рабочий Романченко, но он был оборонцем, как уже говорилось.
Вот то, что известно о доходах Троцкого.
Тем не менее, по данным официального следствия , , за себя и товарищей Троцкий заплатил в общей сложности $1349,50, оплатив 16 билетов второго класса, по $80 каждый, и один билет первого класса за $114,50, для некой Шлоймы Дюконь (Scloima Dukon); там же указывалось, со ссылкой на заявление русского консула, что от Временного Правительства группа Троцкого не получила ни гроша.
Единственным спутником Троцкого, про которого известно, что он сам оплачивал свой билет, был С.В. Восков, о чем сообщается в статье Г.Н Мельничанского «Семен Восков - вождь бруклинских столяров и сестрорецких рабочих» , на с. 16:
(...)
Как только получилась первая телеграмма о февральской революции в России и начала подбираться группа для поездки обратно в Россию, он был в первой группе. Тов. Мартенс , не имевший возможности по целому ряду причин выехать в Россию, отдал Воскову свои деньги, приготовленные для поездки . (...)
Непонятно также, кто оплатил освобожденным из английского плена эмигрантам группы Троцкого дорогу до Норвегии, а потом до Стокгольма и Петрограда. Возможно, что английские власти сами решили вопрос об оплате дороги до Норвегии, поскольку у группы Троцкого были билеты на пароход до Христиании (Осло), с которого они были сняты и интернированы.
Тем не менее, можно утверждать, что английским властям, судя по опубликованным до сих пор документам, не удалось обнаружить ни у Троцкого, ни у его товарищей $10000, а сам донос, по которому они были арестованы, составлен по сведениям, повидимому только частично достоверным.
UPDATE.
Да, Вандервельде вспоминает о разговорах с Троцким в дороге из Стокгольма в Петроград , и пишет, что дорога заняла свыше трех дней и что поезд пришел в 6 ч. утра, а не ночью , и было это 5 (18) мая 1917 г. ; упоминается и завтрак с Ллойд-Джорджем в Лондоне, состоявшийся незадолго до 24 апреля (7 мая) 1917 г. .
Из петроградской печати:
- заметка о прибытии Вандервельде :
Вождь мировой социал-демократии и бельгийский министр снабжений Вандервельде прибыл в Петроград вчера утром и остановился в Европейской гостинице. (...)
- заметка о прибытии Троцкого и Вандервельде :
Вчера утром в одном поезде с Вандервельде прибыл в Петроград Л.Д. Троцкий, один из руководителей Петербургского Совета Рабочих Депутатов революции 1905 г.
Друзья и знакомые Л.Д. Троцкого выехали к нему навстречу в Белоостров.
Путешествие от Нью-Йорка до Петрограда продолжалось ровно два месяца, из которых один целиком падает на арест в Галифаксе.
- Этот арест,- разсказывает Л.Д.,- явился для нас полной неожиданностью.
Арестованные были помещены в лагере для военнопленных немцев.
Н.И. Троцкая с двумя детьми была от Л.Д. изолирована.
В течение месяца арестованные были подвергнуты общему режиму интернированных.
- За это время,- говорит Л.Д.,- мы успели развить среди немецких солдат энергичную социалистическую пропаганду.
Чтобы положить ей конец, немецкие офицеры обратились с жалобой на меня и моих товарищей к английским властям, и те поспешили эту жалобу удовлетворить. Мне были запрещены лекционные выступления.
Это, конечно, не помешало продолжать ту же пропаганду в разговорах.
Немецкие солдаты провожали нас с чрезвычайной теплотой,- из лагеря мы вышли под крики: «Да здравствует социальная революция! Долой кайзера! Долой немецкое правительство!» При этих криках на лицах английских офицеров было большое изумление.
Кстати об освобождении. Нам лишь после долгих и настойчивых требований удалось узнать, куда нас хотят вывести из лагеря. Ни слова о том, что мы освобождаемся. И лишь после того, как мы заявили, что не выйдем из лагеря, если не будем знать, куда нас поведут, офицер наконец-то сообщил, что мы поедем в Россию.
В Торнео у Л.Д. были отобраны все бумаги и газеты с обещанием доставить это немедленно по адресу Чхеидзе. Обыск сопровождался подробнейшим допросом: между прочим, офицер особенно интересовался, в какой газете Л.Д. будет работать: «это чрезвычайно важно для нас». Вопрос, однако, был оставлен без ответа.
Несмотря на раннее утро, к поезду уже успела вновь собраться большая толпа встречающих.
Л.Д. по выходе из вагона был немедленно подхвачен на руки и внесен в парадные комнаты вокзала. Здесь его приветствовал представитель Междурайонного комитета объединенных социал-демократов, представитель Петербургского комитета большевиков и военной организации. У вокзала Троцкий говорил свою первую речь.
Э. Вандервельде вышел с другого подъезда вокзала и одиноко сел в автомобиль.
- два отчета о первом выступлении Троцкого в Петроградском Совете Р. и С. Д. 5 (18) мая 1917 г. , :
Вчера заседание Совета Рабочих и Солдатских Депутатов (...)
Раздаются возгласы: «Троцкого, Троцкого, просим товарища Троцкого».
На трибуне появляется Троцкий. Его шумно приветствуют.
Троцкий произносит яркую речь о величии русской революции и о том огромном впечатлении, которое она произвела не только в Европе, но и за океаном,- в Соединенных Штатах Америки, где рабочий класс до сих пор вообще мало поддавался революционному воздействию социалистической пропаганды. Он разсказывает, между прочим, о своем пленении в Галифаксе и о своей непродолжительной встрече там с небольшой частицей германского пролетариата, которая в качестве военнопленных матросов содержится в английском лагере в Галифаксе. Разсказ русских социалистов о русской революции и о тех идеалах, которые она провозгласила, произвел на немцев громадное впечатление. И они воскликнули: «Русский рабочий для нас образец. Мы теперь будем мечтать только о том моменте, когда мы к победным кликам русской революции сумеем присоединить и наши лозунги: «Долой Вильгельма. Долой милитаризм. Да здравствует международная солидарность пролетариата».
Эта часть речи Троцкого вызвала восторженные аплодисменты всего зала.
Выразив затем надежду, что русская революция совершит великое чудо - возрождение интернационала, Троцкий остановился затем на задачах текущего политического момента в жизни революционной России, и в частности на последнем заседании Исполнительного Комитета. Троцкий считает этот шаг чрезвычайно опасным и не устраняющим главной причины, которая заставила принять его - того двоевластия, о котором так много говорят в последние дни. Это двоевластие не устранимо, так как правительство попрежнему будет состоять из представителей двух классов, интересы которых противоположны и не могут быть примеримы.
Оратор однако не думает, что от этого опасного шага может погибнуть дело русской революции.
Троцкий закончил свою речь возгласом: «Да здравствует русская революция, как пролог, как вступление ко всемирной социальной революции». (...)
Вчера Совет Р. и С. Депутатов дал согласие на вступление членов Исп. Комитета И.Г. Церетели, В.М. Чернова, А.В. Пешехонова и М.И. Скобелева в состав Врем. Правительства. (...)
По единодушному требованию Совета выступили затем с речами новые министры-социалисты, которым пришлось большую часть своих речей посвятить возражениям говорившему перед ними эмигранту Троцкому, лишь 4-го мая возвратившемуся в Россию.
Нового Троцкий ничего не сказал, вся его речь, в сущности, явилась повторением уже два месяца раздающейся в Петрограде проповеди Ленина и его последователей. Изложив историю своего «пленения» англичанами, поместившими его в лагерь военнопленных в ожидании ответа от русского Правительства на вопрос: можно ли пропустить его в Россию, и разсказов о своем братании с пленными немцами и полном сочувствии последних к его проповеди о мире и братстве всех народов, Троцкий заявил, что пролетариат не должен верить буржуазии, должен установить контроль над своими собственными вождями, вошедшими в состав правительства. Вступление социалистов в состав Врем. Правительства является, по мнению Троцкого, величайшей ошибкой - власть немедленно должна быть взята в руки народа. (...)
1. Троцкий Л.Д. В плену у англичан. // Сочинения. Серия I. Историческое подготовление Октября. Том III. 1917. Часть I. От февраля до Октября. М.-Л., 1924 .
2. Русские революционеры в английском застенке. // Правда. Пг., 1917. №28, 9 (22) апреля, с. 1 .
3. Стодолин Наз. Печальное недоразумение. // Единство. Пг., 1917. №9, 9 (22) апреля, с. 2.
4. Возвращение эмигрантов. // Рабочая Газета. Пг., 1917. №47, 4 (17) мая, с. 4:
Стокгольм. - (Задержана в пути). - 11 мая в Стокгольм прибыл Аксельрод, получивший от германского правительства разрешение на проезд через Германию. Завтра ожидается прибытие 250 русских эмигрантов из Швейцарии, которые также проехали через Германию. Троцкий, Чудновский и др. эмигранты, которые были задержаны в Англии, проехали сегодня через Стокгольм.
5. Leo Trotzki in Stockholm. // Arbeiter-Zeitung. Wien, 1917. №133, 3 (16) mai, s. 4 : Stockholm, 14 mai. Das Büro der Zimmerwalder Konferenz teilt mit: In Stockholm sind fünf russische politische Emigranten, die auf Veranlassung der englischen Regierung in Halifax zurückgehalten worden Waren, eingetroffen, unter ihnen befinden sich die bekannten Revolutionäre Leo Trotzki und Tschudnowski, Redakteure des „Nowy Mir". Ferner ist in Stockholm Paul Axelrod, der Leiter der russischen Menschewiki-Partei, aus der Schweiz eingetroffen; er wird bald nach Petersburg Weiterreisen.
6. Ian D. Thatcher. Leon Trotsky and World War One. August 1914-February 1917. London, 2000. p. 208, 253. Автор ссылается на статью Отъезд товарищей. // Новый Мир. Нью-Йорк, 1917. №949, 15 (28) марта, с. 1.
7. Приезд Г.В. Плеханова. // Известия Петроградского Совета Р. и С. Д. Пг., 1917. №31, 2 (15) апреля, с. 1.
8. Приезд Н. Ленина. // Известия Петроградского Совета Р. и С. Д. Пг., 1917. №32, 5 (18) апреля, с. 1.
9. Henri De Man. Après coup, mémoires. Bruxelles et Paris, 1941. p. 127 : Vandervelde et moi en fûmes informés peu avant nos entrevues avec Lloyd George à Londres. Nous convînmes que je demanderais la libération de notre ami, pour qu"il pût retourner en Russie. J"exposai à Lloyd George que, vraisemblablement, il y contrebalancerait l"influence de Lénine. Trotzky en effet était beaucoup plus «occidental», et n"avait jamais caché ses sympathies pour la France et ses antipathies envers l"Allemagne. Также p. 128: Il restait peu de chose, alors, de ses sympathies «occidentales». Son emprisonnement à Halifax ne laissait subsister qu"un seul sentiment: une haine féroce de l"Angleterre. Je l"ai vu écumer littéralement en en parlant, au point que je craignais une attaque d"épilepsie.
10. .
11. Троцкий Л.Д. Дело было в Испании. (По записной книжке). // Сочинения. Серия III. Война. Том IX. Европа в войне. М.-Л., 1927. с. 256-323 .
12. Троцкий Л.Д. Моя жизнь: Опыт автобиографии. М., 1991 .
13. Banned by Europe, Trotsky enters U.S. // The Sun. New York, 1917. №137, 15 january, p. 7 .
14. Victor Serge, Natalia Sedova. The Life and Death of Leon Trotsky. New York, 1975. p. 30 : «Bukharin greeted us with a bear-hug. (...) From the next day on, Trotsky worked with Bukharin, Chudnovsky and Melnichansky on Novy Mir . We lived in a working-class district in the Bronx».
15. Theodore Draper. The Roots of American Communism. New Brunswick, N.J., 2003.
16. У Вандервельде. // Петроградский Листок. Пг., 1917. №110, 6 (19) мая, с. 3 .
25. Приезд Л.Д. Троцкого (Бронштейна). // Новая Жизнь. Пг., 1917. №16, 6 (19) мая, с. 3 .
26. Совет Рабочих и Солдатских Депутатов. // Новая Жизнь. Пг., 1917. №16, 6 (19) мая, с. 3 .
27. Санкция Совета Р. и С. Депутатов. // Петроградский Листок. Пг., 1917. №110, 6 (19) мая, с. 3 .
UPDATE.
К сожалению, две найденные публикации Нового Мира не слишком проясняют дело:
Альфа (Троцкий Л.Д.) В русском консульстве. // Новый Мир. Нью-Йорк, 1917. №944, 10 (23) марта, с. 4
.
Портрет Николая они со стены убрали. Но на двуглавом орле видны еще священные буквы: Н. II. Во второй комнате на стене висит «августейший» дедушка, Александр II, а в нижней комнате посетители могут видеть портрет Петра I. Николая II-го нет. Куда они спрятали его изображения, неизвестно. Но в голове у г. Генерального Консула царский портрет сидит, повидимому, еще весьма твердо...
Политическим эмигрантам документов консульство не выдает: «нет такого предписания». А из всех предшествующих циркуляров и предписаний явствует с полной несомненностью, что политические эмигранты для того именно и существуют в природе, чтоб не получать паспортов. Но ведь в России, говорят, кое-что переменилось? Разсказывают, будто там объявлена амнистия? Будто старые министры - те самые, что издавали священные циркуляры - сидят сейчас в каталажках и размышляют о превратности судеб? Будто царь уволен в отставку - пока-то с мундиром и пенсией? Будто генералу Алексееву поручено взять бывшего царя под гласный надзор?..
- Все это, конечно, верно, но у нас нет предписаний. Мы - орган исполнительный. Если нам это.. как оно?.. Временное Правительство предпишет, мы, конечно, станем отпускать и без паспортов. Но сейчас не можем. Вы, конечно, можете жаловаться, это ваше право. А наше право вам не выдавать паспортов.
Когда в публике поднимается ропот - маленький отголосок того могучего ропота, который опрокинул Николая II,- г. генеральный консул как бы смекает, что сейчас трудновато сидеть на циркулярах тех министров, которые сами сидят в тюрьме. Поэтому г-н консул пытается представить доводы не от циркуляра, а от разума.
- Вы знаете,- говорит он внушительно,- сейчас война. Необходимо принимать во внимание соображения военной опасности.
- То-есть вы боитесь немецких шпионов?
- Да, да, немецких шпионов.
- Но ведь вы выдаете же проходные свидетельства «военнообязанным» лицам, у которых имеются какие-нибудь старые полицейские бумажки, вы отказываете только лицам без бумажек, женщинам и детям. Между тем бумажку, какой вы требуете для вашей канцелярской отписки, легко и подделать и на улице поднять. А у немецких шпионов имеются самые лучшие бумаги...
- Что же вы предлагаете?
- Если вы хотите контролировать нравственную благонадежность отъезжающих, предложите создать комитет из общественных организаций, которые и будут выдавать необходимые справки...
- Общественный Комитет?
На лице Генерального Консула изображается генеральный ужас. Ни в одном циркуляре не предусмотрено образование Общественного Комитета. Но ведь революция, да еще победоносная, тоже не предусмотрена ни в одном из циркуляров? Конечно, но революция произошла за три-девять морей, а сюда, в Нью-Йорк, на Вашингтон Сквер еле-еле докатились ея отголоски.
Вот еслиб колесо повернулось назад, еслиб Николай II-ой снова воцарился на престоле дедушки, портрет которого висит во второй комнате, консульские чиновники, не дожидаясь новых циркуляров, развернули бы огромную инициативу: отсылали бы телеграммы во все пять частей света о необходимости ловить и перехватывать выехавших на родину эмигрантов. Но для того, чтоб облегчить эмигрантам переезд на родину, нет, для этого у них компетентных указаний.
Господа Временное Правительство! Вы получили в наследство от старого режима из рук вон плохих консулов. Тут тоже нужна радикальная чистка. Только для этой чистки нужна, пожалуй, более твердая рука, чем рука г. Львова...
К отъезду политических эмигрантов. // Новый Мир. Нью-Йорк, 1917. №950, 16 (29) марта, с. 1
.
Представители «Нового Мира» были у русского консула в Нью-Йорке. Они заявили, что имеются желающие ехать в Россию, которым по распоряжению временного правительства полагается выдача проездных на возврат в Россию, и предложили консулу согласиться на контроль дела помощи эмигрантам со стороны выбранного революционными организациями Комитета. Созывается конференция из представителей всех революционных организаций, которые и выберут этот Комитет. Подробности завтра.
Иногородним товарищам предлагается организовать аналогичные комитеты в тех городах, где есть русские консулы.
Льва Троцкого можно назвать одной из самых противоречивых фигур истории XX века. Он был идеологом революции, создал Красную армию и Коминтерн, мечтал о мировой революции, но стал жертвой своих же идей…
«Демон революции»
Роль Троцкого в революции 1917 года была ключевой. Можно даже говорить о том, что без его участия она бы потерпела крах. По оценке американского историка Ричарда Пайпса, Троцкий фактически возглавлял большевиков в Петрограде во время отсутствия Владимира Ленина, когда тот скрывался в Финляндии.
Значение Троцкого для революции сложно переоценить. 12 октября 1917 года он в качестве председателя Петросовета сформировал Военно-революционный комитет. Иосиф Сталин, который в будущем станет главным врагом Троцкого, в 1918 году писал:
«Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета товарища Троцкого».
При наступлении на Петроград войск генерала Петра Краснова в октябре (ноябре) 1917 года Троцкий лично организовывал оборону города. Троцкого называли «демоном революции», но он же был и одним из её экономистом.
В Петроград Троцкий приехал из Нью-Йорка. В книге американского историка Энтони Саттона «Уолл-стрит и большевистская революция» про Троцкого написано, что он был тесно связан с воротилами Уолл-Стрит и в Россию отправился при щедрой финансовой поддержке тогдашнего американского президента Вудро Вильсона. Если верить Саттону, Вильсон лично выдал Троцкому паспорт и выделил «демону революции» 10 000 долларов (более 200 000 долларов в пересчете на нынешние деньги).
Эти сведения, однако, спорны. Сам Лев Давидович так прокомментировал в газете «Новая жизнь» слухи о долларах от банкиров:
«Относительно истории с 10 тыс. марок или долларов, то ни мое
правительство, ни я об этом ничего не знали до появления сведений о ней уже здесь, в российских кругах и российском печати».
Далее Троцкий писал:
«За два дня до моего отъезда из Нью-Йорка в Европу мои немецкие единомышленники устроили мне» прощальный митинг. На этом митинге состоялся сбор на русскую революцию. Сбор дал $310».
Однако другой историк, опять же американец, Сэм Ландерс, в 90-х годах нашел в архивах доказательства того, что деньги Троцкий все-таки в Россию привозил. В количестве 32000 долларов от шведского социалиста Карла Моора.
Создание Красной армии
Троцкому также принадлежит заслуга создания Красной армии. Он взял курс на строительство армии на традиционных принципах: единоначалие, восстановление смертной казни, мобилизации, восстановление знаков различия, единой формы одежды и даже военных парадов, первый из которых состоялся 1 мая 1918 года в Москве, на Ходынском поле.
Важным шагом в создании РККА стала борьба с «военным анархизмом» первых месяцев существования новой армии. Троцким были восстановлены расстрелы за дезертирство. К концу 1918 года власть войсковых комитетов была сведена на нет. Нарком Троцкий своим личным примером показывал красным командирам, как нужно восстанавливать дисциплину.
10 августа 1918 года он прибыл в Свияжск для участия в боях за Казань. Когда 2-й Петроградский полк самовольно бежал с поля боя, Троцкий применил в отношении дезертиров древнеримский ритуал децимации (казнь каждого десятого по жребию).
31 августа Троцкий лично расстрелял 20 человек из числа самовольно отступивших частей 5-й армии. С подачи Троцкого декретом от 29 июля все военнообязанное население страны в возрасте от 18 до 40 лет было взято на учёт, была установлена военно-конская повинность. Это позволило резко поднять численность вооружённых сил.
В сентябре 1918 года в рядах Красной армии состояло уже около полумиллиона человек – в два с лишним раза больше, чем ещё 5 месяцев назад. К 1920 году численность РККА составляла уже более 5,5 миллионов человек.
Заградотряды
Когда речь заходит о заградотрядах, то обычно вспоминают Сталина и его знаменитый приказ за номером 227 «Ни шагу назад», однако и в создании заградительных отрядов Лев Троцкий опередил своего противника.
Именно он был первым идеологом карательных заградительных отрядов Красной армии. В своих воспоминаниях «Вокруг Октября» он писал о том, что он сам обосновывал Ленину необходимость создания заградотрядов:
«Чтобы преодолеть эту гибельную неустойчивость, нам необходимы крепкие заградительные отряды из коммунистов и вообще боевиков. Надо заставить сражаться. Если ждать, пока мужик расчухается, пожалуй, поздно будет».
Троцкий вообще отличался резкостью в суждениях: «До тех пор, пока, гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади».
Сверх-индустриализация
Лев Троцкий был автором концепции сверх-индустриализации. Индустриализацию молодого советского государства можно было проводить двумя путями. Первый путь, который поддерживал Николай Бухарин, предполагал развитие частного предпринимательства за счет привлечения иностранных займов.
Троцкий же настаивал на своей концепции сверх-индустриализации, заключавшейся в росте при помощи внутренних ресурсов, используя для развития тяжелой промышленности средства сельского хозяйства и легкой промышленности.
Темпы индустриализации были форсированными. На все отводилось от 5 до 10 лет. При таком раскладе «оплатить» издержки бурного промышленного роста должно было крестьянство. Если директивы, составленные в 1927 году к первой пятилетке, ориентировались на «бухаринский подход», то уже к началу 1928 года Сталин принял решение пересмотреть их и дал добро на форсированную индустриализацию.
Чтобы догнать развитые страны Запада требовалось за 10 лет «пробежать расстояние в 50 – 100 лет». Этой задаче были подчинены первая (1928-1932) и вторая (1933- 1937) пятилетки. То есть Сталин пошел по пути, предложенному Троцким.
Красная пятиконечная звезда
Льва Троцкого можно назвать одним из самых влиятельных «артдиректоров» Советской России. Именно благодаря ему символом СССР стала пятиконечная звезда.
При официальном утверждении её приказом Наркомвоена Республики Львом Троцким № 321 от 7 мая 1918 года пятиконечная звезда получила наименование «марсова звезда с плугом и молотом». В приказе также значилось, что этот знак «есть принадлежность лиц, состоящих на службе в войсках Красной Армии».
Серьёзно увлекавшийся эзотерикой, Троцкий знал, что пятиконечная пентаграмма обладает очень мощным энергетическим потенциалом и является одним из самых сильных символов.
Символом Советской России могла стать и свастика, культ которой был очень силен в России начала XX века. Она была изображена на «керенках», свастики рисовала на стене Ипатьевского дома императрица Александра Фёдоровна перед расстрелом, однако единоличным решением Троцкого большевики остановились на пятиконечной звезде.
История XX века показала, что «звезда» сильнее «свастики». Позже звёзды засияли и над Кремлем, сменив двуглавых орлов.
Алексей Рудевич
До сих пор. Оно было слишком упорядоченным.
Падение царизма произошло с поразительной быстротой. Какое-то время русским революционерам казалось, что теперь нет преград для осуществления любой их мечты.
Само падение царизма выглядело, как некое случайное происшествие. Казалось, что оно произошло почти спонтанно; во всяком случае никакая политическая группировка не сделала ничего, чтобы вызвать переворот. Все вожди левых были за границей; не было никаких массовых выступлений – ни забастовок, ни демонстраций, ни восстаний.
Тем не менее династия Романовых, правившая в России триста лет, пала за три дня. Место Романовых заняли – в один и тот же день и в одном и том же здании – две организации, которые вместе и образовали новый режим.
Это было Временное правительство , состоявшее из членов бывшего парламента – Думы , и Советы рабочих и крестьянских депутатов , состоявшие из левых разных направлений – из интеллигенции и членов рабочих и крестьянских организаций.
Формально Временное правительство и являлось собственно правительством; вначале предполагалось, что Советы должны только наблюдать за его деятельностью. Но по сути именно Советы обладали всей властью, которой должно обладать любое правительство. Поскольку они представляли все организации рабочего класса и крестьянства, то без их разрешения нельзя было ни сесть в поезд, ни послать телеграмму, ни распределять хлеб, ни пошить пару сапог, ни отдать приказ солдатам.
Режим этот по сути был двоевластием , которому предстояло существовать после переворота почти восемь месяцев.
За эту парадоксальную ситуацию, при которой верховная власть – Временное правительство – была бессильна, а подчиненные ей Советы контролировали всю практическую деятельность, но не являлись властью, была ответственна Теория Социализма.
Для марксистов свержение царизма означало лишь начало революции. В самом деле, с марксистской точки зрения тот факт, что царизм пал сам по себе, а не в результате сознательных политических выступлений, казалось, подтверждал марксистскую схему; внеличностные социально-экономические силы сами о себе заявили.
И все же основное положение марксизма, примененное к нынешнему состоянию России, казалось, обнаруживало некий дефект: трудно было объяснить, почему революция произошла не в Берлине, Манчестере, Париже или Детройте, как того следовало ожидать, а в Петрограде – столице отсталой аграрной страны.
Этот факт поставил перед марксистскими лидерами в Советах особую проблему. Марксистские лидеры были признанными вождями организаций рабочего класса и крестьянства, представленных в Советах, без согласия которых в течение нескольких месяцев после свержения царизма нельзя было осуществить самые элементарные административные мероприятия.
И тем не менее Советы не решались взять власть в свои руки, т.е. не решались объявить о своей реальной власти, а, в конце концов, политическая власть становится ею именно тогда, когда она признает себя таковой.
Дело заключалось в том, что из-за марксистской ориентации Советов их вожди были парализованы: если Россия согласно марксистским критериям созрела только для буржуазной революции, то как могла социалистическая партия взять власть? И с какой целью?
Ведь при том, что невероятно быстрый крах царизма странным образом произошел без участия народных масс, еще меньшим (если это только можно себе представить) было участие в этом процессе центристских организаций. Все, что буржуазия сделала – это признала свержение царя и провела несколько социально-экономических реформ, нисколько не изменивших классовую структуру страны.
Основным немедленным результатом свержения царизма было немедленное создание демократического общества. В мгновение ока Россия стала замечательно свободной страной – появилась свобода слова, печати, собраний, возникло демократическое представительство. Подполье исчезло: русские революционеры всех оттенков открыто вступили в свободное соревнование со своими соперниками. Марксисты тоже признали принцип демократической выборности; они боролись за влияние, власть и голоса с представителями всех других направлений. Разумеется, марксистская партия и в большевистской и в меньшевистской фракциях сохраняла, так сказать, свою административную структуру, но перед остальным обществом она прикрывалась демократической личиной.
Это и было достижение, составлявшее сущность буржуазной революции; и этого первого важного следствия свержения династии Романовых оказалось для марксистов достаточно, чтобы они увидели в нем ликвидацию феодально-монархического строя и предвосхищение новой эры.
И поскольку с этой точки зрения отсталость России была помехой для дальнейшей социалистической революции, то социалистическая партия могла бы только скомпрометировать себя в глазах своих последователей, если бы она захватила власть, чтобы защищать то, что согласно определению – было только буржуазной революцией. Короче, все, что честная социалистическая партия могла сделать – это наблюдать за буржуазным правительством, чтобы убедиться, что оно не отклоняется в своей деятельности от марксистских предписаний.
К началу мая, когда Троцкий появился в Петрограде, эта теория уже дышала на ладан.
Троцкий и Наталья приехали в Петроград без копейки денег. Наталья начала искать жилье, а Троцкий поспешил в Смольный монастырь, где до революции помещался Институт благородных девиц, ныне превращенный в штаб-квартиру Советов.
Советы приветствовали Троцкого восторженно, несмотря на холодный прием, оказанный ему руководством; в Смольном Троцкому выделили целый этаж.
В сущности, Троцкий опоздал. Он не только оказался в изоляции от главных партийных фракций, но и основной элемент его собственной теории перманентной революции был втихомолку взят на вооружение Лениным.
Из-за изоляции, в которой он оказался, Троцкий, по-видимому, об этом даже не знал. Тем не менее теория перманентной революции стала главным теоретическим и практическим направлением целого периода разрухи, предшествовавшего большевистскому перевороту, для совершения которого она была абсолютно необходимой.
Ленин появился в Петрограде месяцем раньше при обстоятельствах, постыдных для любого русского, а тем более русского марксиста – он вместе с несколькими другими революционерами был переправлен немецким генеральным штабом из места их ссылки в Швейцарии через Германию в Россию в запломбированном поезде . По приезде в Петроград Ленин быстро справился с этой неловкостью, а затем изумил – в основном своих последователей и соратников-революционеров, но также и своих врагов, – в мгновение ока изменив свою точку зрения на роль большевиков в свержении царизма.
До появления Ленина большевики по вопросу революции в крестьянской России придерживались более или менее той же точки зрения, что и остальные марксисты. Они также принимали на веру положение, что революция проходит буржуазную фазу, в соответствии с чем социалистической партии остается только заботиться об интересах пролетариата и следить за тем, как буржуазия справляется с буржуазной революцией.
Ленин по приезде начал с того, что попросту отбросил эту концепцию, ставшую к тому времени общепринятой, и прямо заявил, что для завершения буржуазной революции пролетариату придется покончить с буржуазией.
Сторонники Ленина были поражены. Суханов описывает первую речь Ленина после его прибытия на Финляндском вокзале; эта речь была построена в форме ответа меньшевику Чхеидзе – в то время председателю Совета депутатов трудящихся:
«Ленин не вошел, а вбежал в комнату. На нем была круглая кепка, лицо замерзло, в руках – огромный букет. Добежав до середины комнаты, он остановился перед Чхеидзе, как будто натолкнулся на совершенно неожиданное препятствие. Мрачный Чхеидзе произнес «приветственную речь»; не только дух и слова этой речи, но и интонация, с которой она была произнесена, напоминали проповедь:
«Товарищ Ленин, от имени Петроградского Совета, от имени всей революции мы приветствуем вас в России... Но – мы считаем, что в настоящее время главной задачей революционной демократии является защита ее от любых посягательств как изнутри, так и извне. Мы считаем, что эта задача требует не разъединения, а, напротив, сплочения рядов демократии. Мы надеемся, что вы вместе с нами будете стремиться к достижению этой цели». Чхеидзе остановился. Я был ошарашен, в самом деле, что скрывалось за этим «приветствием» и за этим восхитительным «Но»? Однако Ленин хорошо знал, как следует себя вести. Он стоял, как будто всё, что происходило, не имело к нему ни малейшего отношения: он оглядывался, рассматривал окружающих и даже интересовался потолком императорской приемной, поправлял букет (этот букет никак не вязался со всем его обликом) и наконец, вовсе повернувшись к делегации спиной, произнес свой «ответ»:
«Дорогие товарищи, солдаты, матросы и трудящиеся! Я счастлив приветствовать в вашем лице победоносную русскую революцию и вас как авангард мировой армии пролетариата... Пиратская империалистическая война является началом гражданской войны во всей Европе. Недалек час, когда по зову нашего товарища Карла Либкнехта народы возьмутся за оружие для борьбы с капиталистическими эксплуататорами... Мировая социалистическая революция уже приближается... Германия клокочет... В любой день вся система европейского капитализма может пасть. Русская революция, которую мы совершили, указала путь и открыла новую эпоху. Да здравствует мировая социалистическая революция!»
Это было чрезвычайно интересно! Мы полностью были поглощены тяжелой будничной революционной работой, и вдруг перед нами поставили цель – яркую, ослепляющую, экзотическую, полностью уничтожающую все то, чем мы жили. Ленинский голос, прозвучавший прямо с поезда, был «голосом извне». Здесь в нашу революцию вторглась новая нота – неприятная и в какой-то степени оглушающая».
В беседе, которая состоялась в то время у Суханова с Милюковым , министром иностранных дел и вождем кадетской партии (буржуазной par excellence [по преимуществу]), оба пришли к мнению, что взгляды Ленина неопасны во всяком случае для буржуазного правительства, поскольку они неприемлемы ни для кого. Но они оба считали, что Ленин свои взгляды может изменить, стать больше марксистом, и тогда он будет опасен.
Мы отказывались верить, что Ленин может упрямо стоять на своих абстрактных позициях. Еще меньше мы допускали, что эти абстракции помогут ему направить течение революции по его желанию и завоевать доверие не только активно выступающих масс, не только всех Советов, – но даже своих большевиков. Мы жестоко ошиблись...
В сущности, взгляды Ленина в этот момент воспроизводили теорию перманентной революции Троцкого. Заявляя, что в отсталой сельскохозяйственной стране буржуазия слишком слаба, чтобы совершить свою собственную революцию, и, следовательно, буржуазная революция должна быть делом рук самого пролетариата, который затем должен продолжить ее до тех пор, пока позднее пролетариат в развитых капиталистических странах сможет подхватить ее, и тем самым подразумевая, что пролетариат сам в состоянии нести все бремя социалистических преобразований общества – заявляя все это, теория Троцкого, по сути, обосновывала право социалистической партии на немедленный захват власти в отсталой, крестьянской России.
Правда, в прошлом Ленин не на жизнь, а на смерть боролся с этой теорией, как он боролся со всем, что не совпадало с его собственными взглядами. Теперь, однако, не заявляя об этом открыто, он заимствовал теоретические положения Троцкого и с момента своего приезда в Россию в апреле 1917 года действовал согласно этой теории.
Таким образом, для Троцкого больше не существовало никаких причин отказываться от сотрудничества с Лениным, тем более что, несмотря на весь его ораторский и писательский блеск, у него не было настоящих последователей, и, в сущности, он выглядел скорей одинокой звездой, абстрактно взывающей к широкой аудитории, а не оратором от имени одной из партийных организаций, входящих в Советы. Со своей стороны, у Ленина тоже не было оснований не принять услуг талантливого свободного художника: Троцкий был на девять лет моложе его и к тому же еврей – так что не могло быть и речи о соперничестве внутри партии. Ленин оценивал революцию эйфорически, и, возможно, это послужило главной причиной, заставившей его принять точку зрения Троцкого. Убежденный в том, что революция должна вот-вот разразиться по меньшей мере на всем континенте, Ленин мог рассматривать Россию только как одно из звеньев цепи: если Европа в целом «созрела» для социализма, то разве имело значение, что Россия – всего лишь часть Европы – еще не готова? Можно было относиться к захвату власти в России только, как к средству сломать хребет, по крайней мере, одному из капиталистических классов и затем устремиться к осуществлению революции на континенте в целом.
Придерживаясь такой международной точки зрения, до сих пор более характерной для Троцкого, чем для него, Ленин теперь мог считать, что революция в России преодолеет границы буржуазной фазы и будет развиваться дальше таким образом, чтобы привести к пролетарской диктатуре, как законному средству уничтожения капиталистов и помещиков.
В сумятице 1917 года самым заметным препятствием во всем, что позволяло Троцкому рассчитывать на выдающуюся роль, было, возможно, присутствие Ленина.
Описывая Ленина в канун его торжества как основателя советского государства, Суханов так объясняет его превосходство:
«Ленин – это выдающееся явление, человек совершенно исключительной интеллектуальной мощи; это величина мирового калибра, счастливая комбинация теоретика и народного вождя. Если бы нужны были еще какие-нибудь эпитеты, я бы, не колеблясь, назвал Ленина гением.
Гений, как известно, это отклонение от нормы. Говоря конкретно, гений – это зачастую человек с весьма узким полем интеллектуальной деятельности, в котором эта деятельность осуществляется с необычайной силой и продуктивностью. Гений может быть зачастую чрезвычайно ограниченным человеком, не способным понять или уловить самые простые и доступные вещи.
В дополнение к этим внутренним, так сказать, теоретическим, качествам Ленина и его гению, решающую роль в его победе над старыми большевиками-марксистами сыграли также следующие обстоятельства. Исторически сложилось так, что в течение многих лет, с самого зарождения партии, Ленин был практически ее единственным полноправным и бесспорным главой. Большевистская партия как таковая была делом его и только его рук. Несколько солидных партийных генералов были без Ленина таким же пустым местом, как громадные планеты без солнца (я не говорю сейчас о Троцком, который в это время был все еще вне рядов партии, то есть в лагере «врагов пролетариата, лакеев буржуазии» и т.д.). В большевистской партии не могло существовать ни независимого мышления, ни организационной структуры, которые обходились бы без Ленина».
Проблема Троцкого – проблема подобающей для него роли – была осложнена крутым теоретическим поворотом Ленина; этот поворот выбил у Троцкого из-под ног его индивидуальную позицию.
Короче говоря, Троцкий был поставлен перед необходимостью важного организационного решения: к какой группе присоединиться?
В конце концов, теоретическое сближение Ленина и Троцкого практически не влияло на соотношение их сил. При желании Троцкий мог, разумеется, испытывать некое самодовольное удовлетворение от того, что опередил Ленина в формулировке тех же идей. Но это не имело никакого значения.
Значение имело то, что у Ленина была партия. А кроме того, у него не было никакой нужды платить Троцкому за его теоретические построения: переход «при помощи марксистских методов» от одной точки зрения к другой был делом обычным и неизменно производился для «отражения» изменившихся обстоятельств.
У Ленина не было причин сомневаться в своей правоте, да он в ней и не сомневался. Когда, например, в апреле Каменев резко упрекал его в троцкизме, Ленин остался абсолютно равнодушным.
Несмотря на свою изоляцию, Троцкий все же имел последователей – так называемых межрайонцев – небольшую группу, не примыкавшую ни к большевикам, ни к меньшевикам, которую он пестовал с самого ее зарождения в 1913 году. Межрайонцы пользовались некоторой поддержкой в нескольких районах Петрограда и нигде больше, а объединяло их теперь несколько весьма расплывчатых и общих лозунгов – против войны, против буржуазного Временного правительства и т.д.
В теоретическом плане межрайонцев трудно было отличить от большевиков, которые весьма успешно переманивали их потенциальных последователей. Когда в мае Троцкий приехал в Петроград и был вскоре приглашен на совместный прием, устроенный в его честь межрайонцами и большевиками, главной темой всех разговоров был уже вопрос об их объединении.
Если не считать межрайонцев, за Троцким не было никакой организации. У него была группа его бывших, так сказать, редакционных сотрудников – множество талантливых журналистов, писавших для разных газет, которые он в разные годы издавал: Луначарский , Рязанов , Иоффе и другие; часть из них стали впоследствии широко известными, но, хотя эту литературную братию, в которой такие люди, как, например, Рязанов, были еще и «мыслителями» или, по крайней мере, учеными, и можно было назвать сливками движения, лидерами их никак нельзя было назвать.
Троцкий, который не видел Ленина со времени их прохладной встречи в Циммервальде в 1915 году, впервые снова встретился с ним на собрании большевиков и межрайонцев десятого мая.
На этом собрании Троцкому пришлось признать, что любое объединение большевиков и меньшевиков больше не имеет смысла. Уже это само по себе подразумевало, естественно, что теперь он сам склоняется к большевикам.
Ленин предложил Троцкому и небольшой группе его последователей немедленно войти в большевистскую партию; он даже предложил им ведущие посты в партийных органах и в «Правде». Троцкому это показалось неудобным, и, поскольку прошлое не позволяло ему назвать себя большевиком, он предложил создать новую партию путем слияния соответствующих организаций большевиков и межрайонцев на общем съезде, который заодно провозгласил бы и новое название единой партии.
Но такое неравное «слияние» было явно нереальным. Идея объединения неравных сил Троцкого и большевиков была на время оставлена.
В организационном смысле Троцкий оказался теперь без определенного дела: предпринятая им без особого энтузиазма попытка найти для себя рупор в журнале Горького «Новая жизнь», который подобно самому Троцкому висел в неком вакууме между меньшевиками и большевиками, не привела ни к чему. Он попытался создать собственную газету «Вперед»; но удалось выпустить только шестнадцать номеров, да и то без всякой регулярности.
В общем, Троцкому оставалось реализовать свое влияние только с помощью своего уникального дара – речи! Изолированный на время от всяких организаций, но имея в своем распоряжении огромные массы людей, взбудораженных новыми идеями, пришедшими вслед за переворотом, Троцкий-оратор стал незаурядным фактором, формировавшим настроения Петрограда.
В течение нескольких месяцев весь город кипел от митингов: в сущности, почти в любой момент где-то, в каком-то месте обязательно шел митинг и бурлила ненасытная аудитория, жаждавшая ораторов. К концу мая Троцкий и Луначарский, тоже талантливый оратор и литератор, стали самыми популярными среди левого крыла сторонников Советов.
Конечно, в высшей степени безнадежно пытаться воспроизвести на бумаге воздействие устного слова. В случае Троцкого такая попытка кажется необходимой: ведь именно своему ораторскому дару он прежде всего обязан большей частью своей карьеры.
Вот что пишет Луначарский.
«Я считаю Троцкого едва ли не величайшим оратором нашего времени. В свое время я слышал почти всех величайших парламентских и народных глашатаев социализма и великое множество знаменитых ораторов буржуазного мира, и я затрудняюсь назвать кого-либо, кроме Жореса... кого бы я мог поставить рядом с Троцким.
Его впечатляющее появление, великолепные широкие жесты, мощная, ритмичная речь, громкий, звучащий без устали голос, замечательная связность мысли, литературное построение фразы, блеск образов, жалящая ирония, возвышенный пафос, совершенно исключительная логика его особенного стального сарказма – таковы качества ораторского дара Троцкого. Он умел говорить очень кратко – буквально несколько язвительных выпадов, но мог и произнести огромнейшую политическую речь... Я видел Троцкого, говорящего по 2,5-3 часа подряд перед совершенно безмолвной аудиторией; люди – все до единого – стояли завороженные этим грандиозным политическим трактатом. Все, что говорил Троцкий, в большинстве случаев было мне знакомо; в этом смысле, конечно, каждый агитатор вынужден снова и снова повторять многие из своих идей перед все новыми и новыми толпами, но Троцкий всякий раз преподносил ту же самую идею в новом одеянии...
Троцкий – это великий агитатор. Его статьи и книги представляют, так сказать, застывшую речь – он писатель в своих речах и оратор в своих книгах».
Выступление Троцкого на митинге
Вот как сам Троцкий описывает источники своего великого дара:
«Каждому подлинному оратору ведомы мгновения, когда нечто много более мощное, нежели его заурядное «я», говорит его голосом. Это и есть вдохновение. Оно возникает благодаря высочайшей творческой концентрации всех твоих сил. Подсознательное поднимается из самых глубин и подчиняет себе сознательную работу мысли, сплавляясь с ней в высшее целое».
Троцкий выступал почти регулярно перед огромными толпами народа в цирке «Модерн». Именно в присутствии этих чудовищных масс людей, среди которых лишь немногие были марксистами или профессиональными революционерами, талант Троцкого мог развернуться во всей полноте. Именно здесь могла полностью проявиться не интеллектуальная, а эмоциональная, артистическая и лирическая сторона его личности: он поддавался, как отмечал позднее, напору, вихрю эмоций, которые были в полном соответствии с бесформенными эмоциями стоявших перед ним темных масс, и это подсознательное сметало все его чисто рассудочные соображения о том, как начать, каким образом доказывать и где ставить политические акценты. Он облекал в звуковую плоть эмоции бесформенной толпы. Все это лишний раз подчеркивает разницу между оратором и участником дискуссий.
В цирке «Модерн» почти всегда была такая давка, что Троцкий не мог пройти к трибуне: его приходилось проносить на руках над собравшейся шумной толпой. Иногда он ловил взгляды двух своих дочерей, Зинаиды и Нины; юные девушки горящими глазами следили за своим знаменитым отцом.
Митинговый период русской революции был, по сути, наиболее благоприятным для Троцкого: всплеск идей, дискуссий, планов и проектов всякого рода был так интенсивен, что такой оратор, как Троцкий, умевший найти общий язык с самыми разными людьми и, по словам Суханова, замечательно «разогревавший» самые разные аудитории, был абсолютно в своей стихии. В ситуации, когда люди были поглощены общественной жизнью – массовыми митингами, коллективным проецированием эмоций, символами и т.д., завораживающие ораторы были, конечно, нарасхват.
На митинге Троцкий был на месте гораздо больше, чем сам Ленин: вот суждение Луначарского:
«Весной 1917 года, под влиянием огромного размаха агитационной работы и ее ослепительного успеха, многие люди близкие Троцкому даже склонны были видеть в нем подлинного вождя русской революции. Так, покойный М. С. Урицкий однажды сказал мне: «Вот произошла великая революция, и сейчас у меня появилось чувство, что, как ни способен Ленин, его личность начинает блекнуть рядом с гением Троцкого».
Это суждение оказалось неверным не потому, что Урицкий преувеличивал таланты и способности Троцкого, а потому, что в это время масштаб государственного гения Ленина был еще не ясен.
В самом деле, после первоначального громоподобного успеха в момент своего появления в России и вплоть до июльских дней Ленин до некоторой степени находился в тени: он редко выступал, мало писал; но, пока Троцкий витийствовал на массовых митингах в Петрограде, Ленин занимался текущей организационной работой в большевистском лагере».
Именно это «витийство» Троцкого на массовых митингах сделало его звездой на небосклоне того периода. Он воплощал собой народное обличье революции как таковое, а поскольку даже главных действующих лиц этой драмы неизбежно завораживала героика, с которой осуществлялась Идея, то и роль Троцкого соответственно раздувалась.
Во всяком случае, поскольку на данный момент Троцкому «ничего не оставалось», кроме того, чтобы объединиться с Лениным, он вынужден был сделать это достаточно быстро.
К июлю стало совершенно ясно, что не может быть и речи об изменении названия партии, которое позволило бы Троцкому изобразить вхождение в нее как «слияние»: теперь он должен был формально присоединиться к большевикам на их Шестом съезде .
Но формальное объединение или скорее поглощение Троцкого и его свиты большевиками пришлось отсрочить из-за уникальных Июльских дней – уникальных потому, что не так легко понять, что же они на самом деле означали, или точнее: насколько зрелой была решимость большевиков совершить переворот.
Июльские дни были следствием центрального противоречия существующего режима – поразительно упрямого отказа лидеров Совета осуществлять на практике те права, которыми они, чуть не вопреки желанию, обладали. По самой природе вещей происходящие события постоянно обостряли это противоречие. Для левого крыла Советов, представленного большевиками и Троцким с его крохотной свитой, стало обычным призывать руководство Совета, состоящее из меньшевиков и эсеров, взять власть, т.е. осуществить и провозгласить власть, которая уже была в их руках.
В течение тех трех недель, что шли заседания собравшегося в начале июня Первого всероссийского съезда Советов , выяснилось, что мощная поддержка, которую получили Советы в целом, распределяется следующим образом: умеренные социалисты (меньшевики и эсеры), которые составляли пять шестых всех делегатов, представляли собой широкие слои населения, включающие крестьян и большую часть солдат, в основном тоже крестьян, тогда как левое экстремистское крыло вербовало своих сторонников почти исключительно в рабочих предместьях больших городов.
Перед самым открытием съезда в Петрограде состоялись городские выборы, которые нанесли сокрушительный удар по партии кадетов, составлявшей правительственное большинство; в результате этих выборов половина мандатов досталась меньшевикам. Большевики истолковали эту победу меньшевиков как свидетельство поворота городских масс в целом влево и, следовательно, как обнадеживающее явление для них самих.
Далее Ленин уже сформулировал, что в своем развитии революция придет к прорыву границ буржуазной фазы и перейдет в фазу чисто социалистическую. В тот момент, когда Ленин высказал эту точку зрения, имевшую фундаментальное значение для его марксистских сторонников, он еще не решился заявить, что именно большевики должны взять власть. Будучи все еще небольшим меньшинством в Совете, более того, даже не претендуя на то, что они представляют широкие массы, большевики не могли обосновать подобные претензии в традиционных марксистских терминах.
Однако в июне, выступая перед собравшимися со всех концов страны делегатами Всероссийского съезда Советов, Ленин выдвинул новые задачи.
Когда один из ораторов попытался защитить идею союза между Советами и Временным правительством, предложив делегатам, если они могут, выступить и отважиться назвать такую партию, которая готова взять власть одна, Ленин выкрикнул с места: «Есть такая партия!»
Ленинское восклицание выглядело чрезвычайно комично, и большинство делегатов встретило его хохотом. Успехи, достигнутые большевиками в Петрограде, еще не были оценены по достоинству.
Но даже и тогда намерение Ленина, по-видимому, не сводилось к захвату власти: большевикам еще предстояло увеличить свое влияние внутри Советов. Следовательно, большевистские лозунги все еще не были направлены против правительства как такового – это было не «Долой правительство!», а просто «Долой десять министров-капиталистов». Но такая формулировка означала – «Всю власть Советам!», что звучало весьма неприятно для руководителей Совета, которые сделали ставку на сохранение альянса с кадетами в буржуазном Временном правительстве – во имя буржуазной революции.
В основе их позиции лежала несомненно совершенно заурядная и обычная неуверенность – им не доставало самонадеянности, чтобы править! Троцкий во многом использовал это мелкобуржуазное нежелание принять на себя ответственность.